Римляне крайне неудобные противники для меня. Я чистый маг и какое бы умение не скопировала, на равных мне с ними биться не получится, придётся делать ставку на разнообразие. А ещё неплохо бы озаботиться наличием оружия на выбор. Гладиус, копьё, обязательно лук со стрелами. Убийца Тени превосходный кинжал, но против грамотного меча даже вундервафля не прокатит. Октавиан хорошо сумел вдолбить в меня сию истину.
– Так, малышня, мы на месте.
Фея привела нас на рыночную площадь, забитую лавками и торговцами будто в воскресный день. Справа и слева от неё возвышались два громадных храма-близнеца. Оба классической прямоугольной формы, длиной под сотню метров и высотой, от которой затекает шея. По заветам греческих архитекторов они со всех сторон окружены внушительными мраморными колоннами. Правый храм посвящён Меркурию, богу путников и коммерции. Его двадцатиметровая золотая статуя со знаменитыми «крылатыми» сандалиями и шлемом стояла рядом и ехидно ухмылялась. Левый – богу земледелия и времени Сатурну.
– Нам направо, – скомандовала Фея. – Ждём, пока с вас сойдут последние дебаффы, и заходим внутрь.
Практичные римляне устроили аукцион по продаже людей прямо под сводами храма Меркурия, рассудив, что бог торговцев не обидится на подобную вольность. Он, похоже, и не обиделся. Судя по количеству богато одетых и довольных жизнью игроков, пришедших сегодня за покупками, кара небесная их не настигла.
– Охренеть! В жизни не видел ничего подобного, – восхищённо произнёс Шарлатан, во все глаза разглядывая великолепие чужой жизни. Он был единственным в цепочке пленников, кто лучился энтузиазмом. Долгая жизнь с клеймом Врага Народа научила его получать удовольствие даже от таких сомнительных ситуаций, лишь бы они вообще были.
– Умерьте восторги, сударь, – с недовольством попросил Цайлингер. Бойцы из фаланги «Ученики Шрёдингера» так и не пришли спасти его. – Нас сейчас будут продавать самым позорным способом, словно негров в Америке.
Не только грек пребывал в крайней степени уныния. Галавант, за которым скоро подойдёт его ищейка, стоял мрачнее тучи. Он бы предпочёл самую тяжёлую работу на каменоломне, лишь бы не возвращаться к своему прежнему хозяину. Я не стала вдаваться в подробности его драмы, но парень до смерти не хотел домой.
– Эй, Гал, – окликнула его. – Ты прежде слышал о подобных аукционах? Нас продадут на плантации, да?