Пора на выход. Он поступил в Академию, благодаря самообразованию, видимо, ведь в детском доме преподавали плохо. И это он мог понять, у детдома на окраине плохое обеспечение, в отличие от того города, что предстояло освоить. Парень встал, сразу ударившись головой о полку.
− Черт, – прошипел он. – это мое проклятие.
Местами грязную, местами порванную футболку он заправил в брюки, рассчитывая, что так будет меньше продувать. С пустыми руками, он покинул поезд. Ветер оказался холодным, а дождь проливным. Из соседнего вагона выскочила веснушчатая девушка, с хохотом она подбежала к парню.
− Малой!
− Мэй, промокнешь.
Девушка улыбнулась и достала нечто, похожее на огромный пакет. Назвав целлофан дождевиком, она завернула парня в такой же. Парень выдохнул:
− Жаль, что нам не достались билеты рядом, но…
− С ума сошел, – взвизгнула она. – жалуется! Мы прибыли в столицу!
Ее радость он не разделял, но постарался натянуть улыбку. Его явно что-то мучало, и это началось далеко не сегодня.
− Интересно, где правительственное здание?
Малой спросил очень тихо, словно не хотел, чтобы его кто-то слышал.
− Вообще-то, – удивилась Мэй. – нам нужно найти Академию! Зачем тебе правительство?
− Просто, – парень потер нос. – интересно, где восседает Ингвар.
− Вот, мне не интересно! У тебя странное желание, увидеть его вживую!
− Не кричи, здесь не приняты эмоции.
После его фразы девушка стала оглядываться и так же почувствовала себя лишней среди каменных лиц. У Мэй чуть не закружилась голова, девушка подняла глаза на парня. Как хорошо, что он здесь, рядом с ней. Вскоре они оказались в Академии, первое, что им предстояло пройти – медицинское обследование.
− Ненавижу очереди! – рявкнула Мэй.
− Медосмотр, – Малой положил ей руку на плечо. – тебе в ту очередь.
Когда они разделились, к нему подошел незнакомец, довольно хорошо одетый.
− Эта малышка занята? – плотоядным взглядом он осмотрел на уходящую девушку.
− Забудь, – Малой даже не перевел на него взгляда.
− Забыл.
Его резкий ответ унял беспокойство Малого, и тот простоял в очереди еще около получаса. Выслушав очевидные высказывания врачей о том, что у него все в порядке, а также восклицания о столь большом росте, парень вышел из кабинета. Они, наверное, никогда бы не поверили, что он был самым маленьким в детском доме, и его все звали Малым. Он вырос очень сильно, особенно его рост прогрессировал в пятнадцать, шестнадцать лет, но прозвище осталось. В руке он крутил карточку, на которой был обозначен номер комнаты. Везде его записали “Малой” с расчетом на то, что со временем он определится с выбором имени. Ребят без имен или хотя бы без фамилий принимали с распростертыми руками, ведь они отказываются от своего прошлого, от семьи, что похвально. Малой размышлял о том, что многие ученики Академии вчера прощались со своими родителями в обнимку. Тот странный тип, который к нему подходил, может и не такой странный. Он, по-видимому, из обеспеченной семьи, которая пропихнула своего сына в Академию. От мыслей об окружающих Малого отвлек громкий хлопок и визг, который он узнает, где бы ни находился.