– Да что ты говоришь! – умиленно покачал головой.
– Да ладно, Потрясов, собери сотрудников в конференц-зале, сними штаны и сразу все вопросы отпадут. Хочешь я организацией займусь?
– Нет, Русалка, – я потянулся к пряжке ремня, – мне только твое мнение интересно, – и щелкнул, расстегивая.
– Ты что делаешь? – и глаза так округлила, ну дева непорочная, ей богу!
– Доказываю, что я не верблюд.
– Про верблюда вообще речи не было! – Ксюша попыталась ноги свести, но я обхватил за ягодицы и прижался к ней пахом.
– Поцелуй меня… – попросил хрипло. Сейчас градус напряжения снизим и можно сразу в аэропорт.
– Нет… – шумно сглотнула она. Я же чувствовал, что сила взаимного притяжения между нами побила все рекорды, так чего упрямиться?! – У меня жених…
– Ксюш, ну хватит, а. Нет у тебя никого.
– Ты следишь за мной, что ли? – нервно проговорила.
– Может, и слежу. Русалочка, я с ума по тебе схожу…
Ксюша начала сдаваться: стала податливой и мягкой, с шальным взглядом и влажными губами.
– Поцелуй меня. – Мне отчаянно хотелось, чтобы она сделала это сама. – Пожалуйста…
– Ксюха, – услышал громкое, – хотела предупредить… Ой!
Карина ворвалась в кабинет. Ксюша встрепенулась, совсем другими глазами на меня и ситуацию посмотрела. Гневный воробушек. Я не удержался и накрыл ее губы. Поцелуй с привкусом гнева.
– Ты специально это сделал! – резко отпихнула меня. Откуда только силы взялись! – Убирайся!
– Да ладно, – грубо оборвал. Я тоже злился. – Ты не особо против была. Потрогай себя между ног и иди клепать очередную сплетню, как страдала подо мной.
Блядь, совсем не это сказать хотел, но Дашкова порой ну такая сучка, что нервов не хватало.
– Забери, – она буквально впечатала футляр в крышку стола. – Мне от тебя ничего не нужно.
– Это подарок, – глухо отозвался.
– Мне. От. Тебя. Ничего. Не. Нужно! – отчеканила и отвернулась, поправляя одежду.
– Уверена?
Ксюша только плечом дернула. Отлично. Я схватил коробку с украшением, окно открыл и…
– Ты что…
И запустил ей с восемьдесят второго этажа.
– С наступающим, Ксения Анатольевна, – и ушел. Бесит меня.
В кабинет Полонского вернулся взвинченным. Вадим напротив меланхолично тянул коньяк, курил и втыкал в телефон.
– Дым, по-братски, уволь Дашкову.
Он взгляд на меня перевел, сначала совершенно недоуменный, затем дошла суть.
– Да ты охуел.