– Давай помогу, – отозвался, стоявший позади, Антон.
Немного покрутив ключ и навалившись всем телом на дверь, он провалился внутрь квартиры. Катя с силой толкнула открывшуюся дверь и, перепрыгнув через упавшего друга, пролетела, не разуваясь, в комнату бабушки. Валентина Ивановна, как обычно, сидела в своем кресле, укрытая пледом. Ее глаза были плотно закрыты, а руки стекли вдоль туловища. Катя упала перед бабушкой на колени и осторожно коснулась ее ладони. Ладонь оказалась холодной, как лед. Катя закричала во весь голос и отпрянула назад, ударившись головой о книжный шкаф. Ребята, мгновенно влетевшие в комнату, подхватили подругу под руки и попытались вывести в коридор. Катя брыкалась, желая вырваться, и продолжала неистово голосить.
– Я вызову скорую, а ты отведи ее в комнату и попытайся успокоить, – скомандовала Антону Ника.
Последующие три часа в квартире толпилось огромное количество народа: фельдшеры скорой помощи, полицейские, пара соседей с лестничной площадки. Ника и Антон отвечали на вопросы, а Катя сидела в своей комнате и безучастно таращилась в стену, после какого-то сильнодействующего препарата, вколотого ей бригадой скорой помощи.
На следующее утро она проснулась значительно позже обычного. Услышав привычное бренчание посуды, радостно вскочила с постели и понеслась в кухню. Возле плиты колдовала Ника.
– Проснулась, подруга, – обернувшись, произнесла она и печально улыбнулась.
Катя, вспомнив кошмарные события минувшего вечера, бросилась в комнату бабушки. Толкнув дверь, она увидела все ту же комнату, но теперь уже выглядевшую непривычно пустой. Катя рухнула на пол и зарыдала, ощутив вернувшуюся пронзающую насквозь боль утраты. Ника помогла подруге подняться и отвела ее в кухню.
– Ты пока присядь, а я сейчас чайку нам налью, – пытаясь отвлечь подругу, лепетала она.
Катя опустила голову на руки, чтобы не видеть, как Ника разливает чай по чашкам. Это зрелище было для нее сродни пытке.
– Чем будешь завтракать? – поинтересовалась Ника. – Я, знаешь ли, повар так себе. Гренки могу сделать, например. Ну, или яичницу, – распахнув холодильник, продолжала взволнованно тараторить она.
– Ничего не надо, – подняв голову, отозвалась Катя.
– Как скажешь, а я бутеры пожую. Со вчерашнего дня ничего не ела. Кстати, пицца была что надо. Зря ты не поехала. Ой, извини!