– Не придирайся, – погрозил пальчиком Завадский. – У меня план, тебе такого не понять. Собственно, и мне понять сложно, но начальству виднее. Приказ сверху – сообрази? В день как минимум по пять террористов нужно изолировать. Сойдут и потенциальные. Нет, Константин, я, конечно, не спорю, наш министр, возможно, где-то и нормальный человек… забываю все время его фамилию, особенно после ста коньяка… – но сколько лиц с ограниченной ответственностью минует этот приказ, пока слетит вниз, и во что он превратится?
– А чеченцев в городе не наблюдается?
– Скажу тебе по совести, – Завадский хмыкнул, – наблюдаются. Много чеченцев. На приличный отряд наберется. Но чеченцев брать нельзя, они ни в чем не виноваты. Зачем обижать хороших людей?
Максимов ускоренно соображал. Второго шанса не будет. Зачем ходить за помощью к полиции, если полиция сама пришла?
– Послушай, Коля, – Максимов помялся, – и долго ты намерен эти грибы собирать?
Завадский посмотрел на часы.
– Да, пожалуй, что и хватит. Полны лукошки. Ты по делу в этих краях?
– Работаю, Коля. К тебе приходила Анна Николаевна Шабалина, не вздумай отрицать. У нее сын пропал.
Завадский как-то по-девчоночьи смутился. Одернул пуховик.
– Ну, была такая… Неугомонная тетушка. Весь отдел на уши поставила… Да сочувствую я ей, куда деваться? Но когда искать, согласись, Константин? Работы – во! – Костлявая пятерня окольцевала горло. – Не я же ее придумал, эту работу.
– Бомжей скирдовать, согласен, – фыркнул Максимов, – а потом выпускать по одному. Несчастные вы люди. Помоги мне, Коля? Пара адресов: один – здесь, другой – на проспекте, за Домом книги. Я на машине – за час управимся. А с меня при случае – «Хеннесси».
Завадский задумчиво почесал шевелюру.
– А «при случае» – это когда?
– Решай сам. Работаю до шести.
– Ладно, жди. Машину отпущу.
Неплохое прикрытие – знакомый и почти что дружественно настроенный мент. У него – права и корки, а у Максимова – только дырки в заборе, то есть в законе.
Вернулся Завадский, беззаботно насвистывая. «Уазик» обогнул просевший черный сугроб и резво выбежал на магистраль.
– Предыстория долгая?
– Садись, покурим. – Максимов выудил пачку.
Стены лифта расписали густо и узорчато. Словно так и надо. Похоже, на престиж дома и его обитателей местным детишкам глубоко наплевать.
– Пуховик расстегни, Коля, – посоветовал Максимов. – Жарко, и форму не видно.