По телевизору показывали гадость.
Егор морщился, но мужественно смотрел, хотя от всего происходящего прямо с души воротило, а в желудке вертелась скользкая холодная жаба.
– Добрый вечер, добрый вечер, добрый вечер, – почему-то радостно вещал с голубого экрана звезда самого главного канала Александр Галахов. – Сегодня, сразу после рекламы, мы откроем вам тайну трагической смерти актера Антона Черницына. Не переключайтесь!
Егор выдохнул, когда на экране закрутилась привычная картинка из йогуртов, шампуней и лекарств от геморроя, спазмов и простуды. Жаба потопталась где-то на печени, уселась поудобнее и замерла, предвкушая развлечение. Когда на экране снова появился Галахов, Егор забрался с ногами на диван и даже колени подтянул к подбородку, чтобы было не так страшно.
Лощеный Галахов тараторил в микрофон, таращил глаза, делал многозначительные паузы, обращаясь к гостям в студии, и, судя по всему, сам себе очень нравился. Ведущим он, кстати, был посредственным, часто запинался, блеял и оттого старался тараторить как можно быстрее, без пауз. Домохозяйки принимали его сливающиеся в одно слово фразы за «собственный стиль». Только логопеды да привыкшие ко всему телевизионщики знали – Галахов частенько заикается и с трудом подбирает нужные слова, если что-то идет не по сценарию.
Вот тебе и «добрый вечер»…
Чего в нем доброго, интересно?
Егор потянул на себя свернутый вчетверо плед и набросил на голову шалашиком. Тяжелое плюшевое покрывало создавало иллюзию уюта и знакомой с детства безопасности, как в старом рассказе Шекли: накинешь одеяло на голову – и монстры не тронут, пройдут мимо.
Монстров на экране хватало. Жизнь Антона разбирали по косточкам, а приглашенные знаменитости с удовольствием смаковали чужую трагедию. Все здесь было неправильным, гротескным, вывернутым наизнанку, как в Зазеркалье, куда случайно попала простая английская девочка. Смотришь на лицо и думаешь – человек. А потом вдруг из-под макияжа выглянет Бармаглот – ужасный и опасный.
– Стервятники, – прошипел Егор.
Несмотря на принадлежность к этому алчному миру, ему было противно.
Знаменитостей в студии хватало. Часть из них наверняка пришла добровольно, вроде певички Мишель, знакомой с Антоном шапочно. Бывшая жена Антона, спасибо ей, на программу не пришла. Зрителям показали запись ее рассказа о жизни с Антоном, причем Галахов не упустил возможности напомнить про существенную разницу в возрасте увядающей актрисы и молодого Черницына.