– Мы посидим ещё немного. Подышим воздухом, – Анастасия улыбнулась и уверенно прибавила: – Он скоро придёт. Мой Антон!
– Да лучше бы он провалился, – угрюмо процедил старик, зажал самокрутку губами и вновь затянулся едким дымом. Он взглянул на небо злыми узковатыми глазами болотно-зелёного цвета. Мартын проклинал свои слабости, парня, с которым дочь хотела сбежать на край света, и этот зловещий закат.
– Папа, зачем ты так? – сорвалось с пухлых губ Насти. – Антон столько сделал для нас… А теперь готов ради меня и дочки от всего отказаться! Мы уезжаем по моей прихоти…
– Влюблённый балбес! Как можно потакать капризам глупой бабы? – от злости Мартын раскусил самодельную сигаретку. Скривив лицо и выплюнув окурок, он продолжил: – Опомнись, дочка! Здесь у Чернова есть «ремесло», репутация, власть. Бедняки чуть ли не обожествляют его. Какой из него пастух?
– Отец, что с тобой? Ты говоришь страшные вещи… – печально произнесла Анастасия; она была разочарована. – Антон похоронит прошлое и замолит грехи.
– Думаешь, это спасёт его душу? – спросил Мартын, не скрывая ухмылки. – Таких, как мы, не спасти!
Настя тяжело вздохнула и потупила взгляд. Мартын говорил с ней, как никогда прежде… словно с чужим человеком.
– Деньжат-то у вас… куры не клюют! Имеете студию с видом на кремль. Ты приехала на такси. Носишь меха как принцесса, – закричал старик, заставляя дочь заплакать на морозе. – С жиру бесишься.
– Мы с Антоном каждый месяц посылаем тебе деньги, – Настя не смогла промолчать. – Счастье не в них! Не в этих уж точно… Я устала жить в страхе!
Резко встав, Анастасия зашагала к дому, где Мартын Данилович принимал клиентов, а в погребе устраивал себе ночлег. Она тонула по колено в сугробах, но настойчиво пробиралась вперёд. Настя хотела забрать сумки и пойти на ближайшую остановку, чтобы там дожидаться любимого человека. Внезапно ей стало плохо – Анастасия вскрикнула от сильной боли в животе. Ноги подкосились, она чуть было не упала. Мартын опомнился и оказался рядом в пару широких шагов. Позабыв о недавнем неприятном разговоре, он осторожно взял дочку, как в детстве, на руки и отнёс в дом.