– Только представь, человеческие гаметы, по устройству даже проще чем одноклеточные водоросли, но именно им роботы обязаны своим существованием. Нет, друг мой добрый, до тех пор, пока роботы не смогут производиться без участия человека – мне они больше не интересны. – сказал Войцех, и пнул носком груду обломков робота.
– Но как же, они и так без участия человека делаются. В чистой комнате, где делают процессоры только станки и манипуляторы. Люди туда вообще не заходят. Первые мясные руки, которые оскверняют кремний, это руки упаковщика, и те в перчатках.
– Ой, не валяй дурочку! Ты знаешь о чём я! – махнул рукой Войцех. – А станки кто делает? То-то. Инженер – слабое место робота. И я это исправлю.
– Инженер – это сильное место! – ответил я, насупив брови. – Бактерия может родить только бактерию! А инженер на станке любую деталь выточит!
– Точно. Ты прям с языка снял. – Сказал Войцех. – Я планирую слить инженера и станок воедино! – продолжил он и пошатываясь направился к двери своей лаборатории.
Он самодовольно поправил золотистую чёлку и передал мне бутылку спиртного. Медленно и торжественно он приоткрыл дверь в свою лабораторию, и меня втянуло внутрь, как мультяшную корову втягивает летающая тарелка инопланетян.
Эх, если бы мне сейчас вспомнить, о чём мы тогда говорили! Пользуясь тем, что вскоре я выпил больше чем он, Войцех толкал безразмерные речи о возможностях которые открывает генетика, о каких то химерах и прочих ботанских диковинках. После долгих пьяных лекций, он водил меня в свою домашнюю лабораторию. Там он показывал статуэтки в форме драконов, выращенные из живых кораллов. Показывал препарированных крыс и горы, горы и горы бумаги, исписанной химическими формулами и странными рисунками, теснившимися между формул.
В тот вечер мне так и не удалось выяснить, знает ли он о свиданиях Юлии. Но увидев, что для него на самом деле важно, я был рад за своего друга, и спокойно погрузился в свои дела, перестав его донимать своими советами и предупреждениями. В общем, на следующий день мы провалили свои экзамены и отправились прямиком на пересдачу. Вероятно поэтому мне и не удалось сохранить в памяти то, что же на самом деле было важно для Войцеха тогда. Вероятно, именно это один из фрагментов того, что важно для меня сейчас.