1 Мая (праздник всех трудящихся), 9 Мая (день Победы), 7 Ноября (день рождения Октябрьской революции) и день Шахтера – вот самые главные праздники, которые подразумевали колонное шествие. Радостно ликующая толпа со стягами и транспарантами выдвигалась с самого Востока, от шахтного комбината и медленно шла к поселковому совету, постепенно вбирая в себя всё новые и новые людские тела, стекающиеся со всех дворов. Семья Зубковых тоже выдвигала своих представителей во всеобщего шевелящегося монстра – Ивана Вавиловича и дочку Инночку. А происходило это так: празднично экипированный Иван нервно курил во дворе, выглядывая на дороге родную колонну, бурлящую шахтёрами и детворой, а Валентина Николаевна готовила к празднику дочку, гладила флажок и связывала в узелок воздушные шары, которые предварительно надул ее муж.
Когда тёмное пятно колонны начинало, наконец, мелькать вдали, Иван мчался в дом за ребёнком. Дитя водружали на горбушку отца, и они вливались в кумачово улыбающуюся массу. От шахты до поссовета 5 километров. Наш дом как раз посередине. Так что 2,5 километра папка пёр меня на себе, а потом еще час-другой топтался на месте, пока шли митинг с концертом. Я гордо восседала на своем «коне-тяжеловозе» и махала флажком таким же молодым наездникам, как и я. Это было самое счастливое время для отдельно взятого человечка, маленького такого, не вовремя хотящего <пи-пи>, <а-а> и пирожка от румяной уличной продавщицы.
– Пап, а эти дядьки ещё долго будут гавкать в ту штуку?
– В рупор, рыбка. Подожди, сейчас Николай Каргаполов начнёт выступать. Видишь, вон он стоит посреди шахтной администрации.
– А ты тоже будешь гавкать в этот рупор?
– Не, я не буду. Дядя Коля – бригадир, ему и рупор в рот. А я – нет.
– А кто ты?
– Я? Богатырь! Не видишь что ли?
– Вижу. А кто такой богатырь?
– Это тот, кто и ухом не поведёт, даже если Инна Ивановна на него накакает.
– Я уже большая.
– Ой ли? Ну тогда слезай, а то у богатыря сейчас горб отвалится.
Внизу стоять скучно, и через пять минут я снова сижу на могучей шее и тереблю родную рыжую голову. А вокруг:
– Ура! Ура! Ура!
И дядя Коля в президиуме. Хорошо! Светло как-то. Жить хочется.
Свинка
При вирусном эпидемическом паротите слюнные железы опухают, из-за чего щеки и шея отекают, лицо становится похожим на откормленную чушку, поэтому болезнь называют свинкой. И вот я ей заболела, в садик не хожу, сижу дома на ворсистом ковре и играю с игрушками. Заходит отец: