– Что же я буду делать?
– Готовиться к занятиям, а в свободное время помогать нам, или не хочется?
– В любую минуту и любое задание, но всё-таки людей-то я сам бы подбирал?
– Договоритесь с Сашей! Но только напрасно всё это! Всё-таки сведения у Саши, без него вам трудно будет.
В таких не очень радостных для Егорова разговорах прошло немало времени. Уже посыльный штаба отнёс в комсоставскую столовую дополнительную записку на питание Егорова, уже день перешёл на вторую половину, а командования полка всё не было.
Заботливый, рассудительный и очень спокойный Трусков, который оказался тоже Сашей, за это время подумал и о размещении Егорова, причём решил этот вопрос очень просто. Он вызвал посыльного и дал ему распоряжение:
– Пойдите в нашу хату и устройте вот старшему лейтенанту постель рядом со мной, на втором этаже. – Повернувшись лицом к Егорову, он сказал: – Не возражаете? Это нары у нас двухэтажные, так я думаю, что на втором этаже воздуха больше.
В тот момент, когда по предложению Трускова все встали, спрятали свои документы в сейфы и решили идти в столовую обедать, Соломский, заглянув в окно, сказал:
– Идут, и командир и комиссар. Видно, хотят заглянуть в штаб. Вот и представьтесь им, Егоров. Очень удобно! Только… о недостатках сейчас не говорите. Не бередите свежие раны!
Они вышли в коридор и прошли на крыльцо. На самом крыльце стоял воистину былинный добрый молодец. Высокий, широкоплечий, голубоглазый, светловолосый великан в фуражке с малиновым околышем, в как-то особенно щегольски сидящей гимнастёрке, подтянутый, как бы для участия в параде на Красной площади, с капитанскими знаками отличия, с медалью «ХХ лет РККА». Это был командир полка, тот самый Смеляк, о котором с таким теплом говорил кадровый капитан в штабе дивизии.
На две ступеньки ниже стоял другой, также подтянутый, такой же блестящий командир с комиссарскими звёздами на рукавах и двумя шпалами в малиновых петлицах. «Комиссар», – догадался Егоров.
Подойдя ближе к капитану Смеляку, Егоров взял под козырёк и отрапортовал о своём назначении и прибытии в полк.
Капитан Смеляк широко улыбнулся, прямо расцвёл, обнял всех сияющей улыбкой, широким жестом подал руку и сочным, звучным голосом сказал:
– Милости прошу, товарищ Егоров. Очень хорошо! Видишь, комиссар? Будем и мы с музыкой. Это великолепно, что нам капельмейстера прислали! Устроились, Егоров?