Отчётливо и громко, на весь плац, Залесский рапортовал командиру части, и вот они вместе, но Залесский на шаг позади Рамонова, пошли по направлению к центральному столику.
– Продолжайте Встречный, – нервно шепнул Егорову Безродный. – Как только они остановятся, и вы кончайте в любом месте.
Снова зазвучал Встречный марш, и снова эхо отозвалось где-то в лесу, когда оркестр замолк.
Майор Рамонов громко поздоровался со строем, и подразделения так же громко ответили ему, но особенной слаженности в ответе не чувствовалось, кто-то начал раньше, кто-то позже.
После команды «Вольно» майор Рамонов подошёл ближе к строю и произнёс речь. Речь была посвящена значению принесения присяги и особенному значению воинской присяги именно в эти дни, когда священным долгом каждого является защита своего отечества, защита мирного труда.
Было очень хорошо заметно, что майор Рамонов, разумеется, не оратор, красноречием он явно не обладал. Тем не менее его речь, посвящённая столь близкому для всех вопросу, была выслушана с большим вниманием и волнением.
– Как начнёт говорить «Да здравствует» – готовьтесь к Интернационалу, – шептал Безродный Егорову. – Поднимайте инструменты и будьте готовы начать!
Наконец майор Рамонов кончил свою речь, поздравил строй с принятием присяги, выразил уверенность в том, что каждый военнослужащий, присягнувший сегодня, выполнит все требования присяги до конца, не жалея ничего, даже жизни, и перешёл к заключению, где много раз повторялось «Да здравствует»…
Егоров поднял инструменты, и последние слова Рамонова были подхвачены оркестром, начавшим играть Интернационал. Почти с самого начала игры он услышит какую-то новую звучность, пока он ещё не уточнил, что это, но уже через секунду он понял. Запел строй, многотысячная масса военных людей. Да, пение крепло, ширилось и росло. Как обычно, певшие несколько замедляли темп и для того, чтобы общее исполнение было более слаженным, он, в свою очередь, немного замедлил темп оркестра и вместе с этим усилил звучность. Все три куплета Интернационала были спеты с большим подъёмом.
И здесь Безродный не выдержал. Он подошёл к Егорову и крепко, очень крепко, пожал его руку, сказав:
– Действительно молодец и вы, и ваши люди! Никто, наверное, и не ожидал такого подъёма. Зеленин, наверное, обалдел от неожиданности!