– Приехал новый комиссар части. Человечище в-в-во! – капитан показ большой палец. – По твоей части кумекает! Консерваторию кончил, в Тбилиси! По пению. Певец, значит. И академию политическую тоже прихватил! Голова!
– Ну и очень хорошо. Теперь будет у вас голова, а то все вы были без начальника!
– Он уже и о тебе спрашивал. Ты пойди к нему…
– Вызовет – пойду, а так, самому, здорово живёшь, по-моему, неудобно!
– Как знаешь. Но он вызовет!
Но новый комиссар не вызвал. Он пришёл в оркестр сам, во время репетиции.
Репетировали сюиту «Пер Гюнт» Грига. Егоров добивался точного исполнения штриха субито-пиано, музыка нравилась музыкантам, работали с интересом и увлечением, и никто не заметил, как открылась входная дверь и кто-то вошёл. Очевидно, прошло какое-то время до того момента, когда Сибиряков, вероятно, неожиданно подняв голову, увидел стоявшего у двери высокого, плечистого командира. Увидев его, Сибиряков быстро вскочил со своего места и дал команду «Смирно».
Егоров, обернувшись, увидел высокого командира в шинели, на петлицах которой алели три «шпалы», а на рукавах были красные звёзды.
«Старший батальонный комиссар? Значит, наш новый комиссар», – быстро сообразил Егоров.
Он чёткими шагами подошёл к комиссару и не торопясь, не комкая слов, отрапортовал:
– Товарищ старший батальонный комиссар! Оркестр вверенной вам части проводит учебные занятия в соответствии с расписанием. Военный капельмейстер техник-интендант первого ранга Егоров.
Комиссар подошёл ближе к оркестру, внимательно посмотрел на музыкантов и поздоровался с ними:
– Здравствуйте, товарищи музыканты!
После ответа музыкантов комиссар повернулся к Егорову, подал ему руку и сказал:
– Ну, будем знакомы! Моя фамилия Герош, а должность мою вы уже знаете! Дайте людям «Вольно» и, если не возражаете, объявите им перерыв, а сами расскажите мне о вашей работе, о ваших делах, нуждах, только имейте в виду, что всё зафиксированное в документах по части я уже знаю!
Они сели около егоровского столика, и Егоров не торопясь стал рассказывать комиссару о своих делах, о том, как они изыскивали ноты, как мучаются без большого барабана, как добились того, что сами почувствовали свою необходимость в части. Комиссар молча, с улыбкой, слушал и всё время покусывал зубами небольшую трубку тёмно-вишнёвого цвета.