– Аня, активнее работай, активнее, – орал на нее тренер, и она работала, работала активнее. – Во-о-о-от, так-то лучше! Федор, а ты чего там с бабой справиться не можешь?
Федор с бабой справиться не смог, пропустив в печень.
– Все молодцы, Аня, подойди!
– Да, тренер!
– На соревнования поедешь! Победа твоя! Сто пудов!
– Хорошо! – еще не отдышавшись, говорила она. – Когда?
– Через месяц.
– Хорошо!
– Ань, тут это, какой-то клоун тебя спрашивал!
– Какой еще клоун?
– Художник, что ль, какой.
– Чего?
– Да я ебу что ль, Ань! На выходе он. Давай. До завтра.
– Хорошо, тренер!
Сказать, что Аня была не зла, ничего не сказать. Похоже, этот «пятерочный полупокер» следил за ней, иначе как он тут оказался. Не переодеваясь, она вышла из зала. Вонючая и блестящая от стекающего по ней пота. И ждал ее действительно он. «Пятерочный полупокер». С мольбертом и в беретке. Стабильно мудаковато. Аня с ходу прижала его к стенке, одной рукой взяв его за шею, а второй обозначив намерения на удар.
На руке своей она почувствовала какой-то крем, которым он смазывал себя. Ну точно полупокер. Ане стало слишком мерзко, отчего она еще сильнее сдавила его шею. Додик захрипел.
– Ты че, сучилище, меня преследуешь?
– Ан…на, Ан….на! Пу….с…..ти…те!
– Ты еще и узнал, как звать меня? Ах ты ж тварь такая! – конец фразы художник дослушивал в полете.
Повелитель беретки упал с не меньшим грохотом, что и его мольберт. Аня ринулась на него, но тот выставил руки пред собой, моля.
«Не бейте! Не бейте!»
Но пущенную ногу Ани, что врезалась в фанеру художника, уже было не остановить, тот кувыркнулся еще пару раз по земле.
– Выслушайте! Выслушайте!
– У тебя 30 секунд.
Художник пополз до своей сумки и выудил оттуда карандашный рисунок. На нем была она. Аня. В карандаше. Словно фотография. Аня охуела.
Никто прежде не рисовал ее. Все ухаживания от ее бравых десантников заканчивались на налитой рюмке да нелепых мычаниях, когда кто-то пытался совратить ее. Чаще по пьяни. Анька и сама была не прочь выпустить пар в кровати, однако мгновенья любви кому попало не доставались. С детства с понятием. Блядей не уважали, хоть и желали. Но Аня ровная девчонка, пацаны уважали.
– Анна, я вижу в вашем лике огромный потенциал. Будьте моей Моной Лизой. Вершиной моей карьеры художника. Мы будем встречаться, когда вам удобно. Картину я подарю вам. Не переживайте.