– Мою реплику про поцелуй истинной любви украла сообразительная хищница, ну, беды в этом нет. Могу лишь ответить, что это действительно так, – все в изумлении уставились на мачеху заколдованной принцессы. – Да, взбеленила ты меня знатно, дочка, но, думаю, моя обида ясна и желание запутать Вас с ручьём тоже, потому что и я свою вину осознала.
Тишина мягким облаком опустилась на воду. Перестали шелестеть деревья, остановился ветер, и даже Зорька застыла, точно понимала происходящее.
– Мне жаль, что я заставила тебя пройти через те испытания, которые возникли на твоём пути. Прости меня.
Все с нетерпением ждали, что же ответит Астра, но та будто и не хотела ничего говорить, пока детская гордость не уступила место принятию:
– Я хочу, чтобы ты знала, что я ни капли не жалею о пережитых приключениях и очень счастлива, что испытать всё это мне выпало… со Стефаном, Волчицей и тем врунишкой с его несчастной коровой. Спасибо тебе и… прости меня. Простите меня все!
Королева-мачеха улыбнулась дрожащими губами и, поднеся к себе картошину, нежно поцеловала её прямо в мокрую кожицу. Глаза защипало то ли от слёз, то ли от волшебства, возникшего от любви, но уже через мгновение перед ними нарисовалась Астра из плоти и крови, в своём помятом розовом платьице и хрустальных туфельках.
– А я никогда принцесс не видал… – добавил раскрасневшийся и заплаканный мальчишка, держа корову за верёвочку, а та ему завторила, старательно вытягивая своё непринуждённое «му».
– С почином! – весело произнесла бывшая когда-то картошкой Астра, поправляя золотую корону на своей голове. – Эй, Стеф…
Тот без слов подбежал к ней и обнял изо всех сил, так, будто они не виделись сто лет.
– Простолюдину не подобает приближаться к принцессе так близко… – неуверенно начал он.
– А я не просто принцесса, правда, матушка? – оглянулась она на парившую в воздухе королеву. –
Я – принцесса-картошка!
На этот раз спорить с Астрой никто не стал.