– Но почему сегодня, не вчера, не год назад?
– Живя ожиданием смерти я не смог бы думать над тем, что могло принести пользу людям.
Покинув кресло, Нострадамус подойдя к камину, сунул кочергу в огонь.
Делалось это с видом, будто с пламенем должна была погаснуть жизнь. Невооружённым глазом было видно, насколько неуёмным становилось желание успеть сделать то, что откладывалось на последние часы.
Вернувшись в кресло, Нострадамус какое-то время любовался гудящим в камине пламенем, не обращая внимания на сына. И только когда молчание стало навевать на того неподдельное беспокойство, старик поднял на Цезаря наполненные грустью глаза.
– Всю жизнь свою, я стремился к постижению знаний, сначала поучали родители, потом дед Пьер и дед Жан. В семнадцать, мне казалось, что дорога к познанию сути сотворения мира распахнута настежь, надлежало распорядиться правильно временем, и источник вдохновения в моих руках. Нет же, жизнь на то и жизнь, чтобы устраивать испытания, из-за которых путь к познанию совершенства, больше вымощен страданиями, чем порывами души.
– Это вы, про эпидемию чумы? – воспользовавшись затяжным выдохом отца, проговорил Цезарь.
– И про неё тоже. Хотя….. Справедливости ради, надо заметить борьба со стихией не самое страшное, что выпадает на долю человека. Вспоминая дни становления, как учёного, я вправе констатировать – неизвестно как сложилась бы судьба, не столкнись я с пороками человеческого бытия, такими, как корысть и зависть.
Проговорив Нострадамус откинул голову на спинку кресла. Было видно, каждое произнесённое слово давалось провидцу неимоверным усилием воли.
Цезарь собрался было предложить воды и даже потянулся к стоявшему на столе графину, как вдруг Нострадамус, прочувствовав намеренье сына, поднял вверх руку.
– Не надо. Во мне достаточно сил, чтобы начать говорить о том, о чём никогда, ни с кем, не говорил.
– О смысле жизни?
– О позднем проявлении дара провидца. Проявись тот раньше, возможно и жизнь сложилась бы другому, и пользы смог бы принести больше, чем на момент прощания с жизнью.
– Не знаю…. – позволил себе не согласиться Цезарь. – Вспомните, насколько всё было плохо, когда народ заговорил о Нострадамусе, как о человеке способным предсказывать будущее. Одни вышли на улицы с призывом, признать вас еретиком, другие решили, что за счёт предсказаний, удастся обмануть судьбу.