Приободрившись к концу своего доклада, Мухосолов закончил его на подъеме воодушевления, надеясь, что вопросов к нему не последует. Но они последовали. Столичные визитеры снова заставили старлея испытать то жар, то холод, начав уточнять детали проведенного расследования. В частности, их заинтересовало: найдено ли орудие убийства? На это старлей огорченно развел руками – чего нет, того нет.
– А вы вообще его искали? – пронизывающе глядя на Мухосолова, уточнил Крячко.
– Ну-у-у-у да-а-а, искали… – неуверенно проблеял тот. – Но-о-о… Найти не удалось…
– Все ясно! – жестко проронил Гуров. – Ни хрена вы там не делали, ничего вы там не искали. Вы даже взломанный сейф не удосужились осмотреть как следует. Дмитрий Алексеевич, нам бы сейчас с Климцом пообщаться. Распорядитесь вызвать его сюда. Проведем детальный допрос данного подозреваемого.
Закивав, Зюмель нажал кнопку на пульте коммутатора и распорядился доставить в его кабинет задержанного Климца. Через пару минут двое дюжих полицейских привели худого, сутулого гражданина с испуганным, затравленным взглядом. Судя по исходящему от него запаху сивухи, его забрали в полицию основательно «употребившим» самогона, из-за чего он до сих пор пребывал в похмельном состоянии. Войдя в кабинет, Климец съежился и замер в этом положении, осторожно поглядывая на присутствующих.
Указав ему на отдельно стоящий стул, Лев задал ему формальные вопросы, после чего предложил рассказать о том, чем он позапозавчера занимался, как у него прошел тот день. Судя по недоуменно-мученическому выражению лица, Климец изо всех сил тужился вспомнить хоть что-то из того, что интересовало этого здоровенного опера. Но, как видно, старался он напрасно – его память была пуста, как карман после очередного пьяного загула. Повздыхав и посучив руками, в заключение задержанный широко ими развел и огорченно сообщил, что «из-за этой проклятой пьянки» вообще ничего не помнит.
– Но вы же признались старшему лейтенанту Мухосолову в убийстве своего односельчанина Кисляева. Разве вы и этого не помните? – иронично прищурился Стас.
– Не-а… Граждане начальники, ей-богу, хоть убейте, ничего не помню. Вот этот гражданин начальник, – Климец кивком головы указал на Мухосолова, – сказали, что ето я бутто бы убил Семеныча. Можа, и я всамделе… А можа, и не я… Вот, провалиться мне на энтом самом месте – не помню! Ну… Раз полиция так считает, что это я убил, – деваться некуда, надо сознаваться. А то ж! Ежели пойти на «чистуху», так, мож, хоть поменьше дадут?