Спешно призванный на помощь Колька одобрил:
– Толково придумано!
Когда они в четыре руки чертили карту района, чтобы успеть к вечерней тайной сходке, он все не переставал восхищаться:
– Я же сказал: ты сможешь! Твоя идея лучше моей. Орел, Гладкова! Это у тебя с детства, помнишь, ты нас на кладбище потащила? Вот-вот!
Триста лет тому назад, а то и тысячу… до войны, в общем, Ольга, уже тогда любившая всех организовывать и сплачивать, решила положить конец детской войнушке двор на двор.
– Бросайте свои подначки и дразнилки, что вы как маленькие! – так и заявила мелкая Гладкова, с двумя косичками и вот такенными щеками – глаз было не видать.
– Смотри-ка, борзая какая! – поддразнил Илюха Захаров. – Что, сразу поколотить?
Он и тогда был здоровый, да к тому же беспристрастный – заденет девчонка, получит и она. Неудивительно, что у Оли затряслись губы, и все-таки она продолжила:
– Чего зря кулаками тыкать. А вот пошли на кладбище вечером? Кто струсит и не дойдет – тот и проиграл.
– Что проиграл? – поинтересовался Колька, который тогда мог еще носить короткие трусы, особо никого не смущая.
– Все! – решительно заявила девчонка.
– А делать что будем? – спросил Альберт, который обо всем любил уговариваться заранее.
– Картошку печь, – предложил Илюха, потирая пузо.
– Страшные истории рассказывать, – добавила Надька Белоусова.
– Как маленькие, – презрительно фыркнула Оля. – В сторожку гробовщика влезем!
Поразмыслив, собрались пять девчонок и четверо мальчишек. Уговорились, что это страшная тайна, ни одному взрослому – ни-ни, иначе не пустят (вон, Альбертика заперли – враки, сам наверняка струсил). В итоге пришлось прихватить кого-то из мелких, потому что те грозились наябедничать старшим.
Не вечером, конечно, но все же хорошо после обеда, когда уже смеркалось, собрались и пошли на новое кладбище. Чтобы пойти в сторону старого, что за озером и железной дорогой, никто и не заикался.
Мальчишки немедленно принялись дурачиться, подначивали серьезных девчонок, то и дело отбегали якобы до ветру, а сами пугали из-за кустов.
– Детский сад, – фыркала, бледнея, Настя Рыбкина (сгинувшая потом в эвакуации).
– Пи-и-ть! Дайте воды-ы! – завывал не своим голосом, тряся ветки, шутник Вовка Лисин (погибший при бомбежке в сорок первом).
Малыши сами собой оказались в хвосте. Непривычно притихшие, не думавшие ныть и проситься домой, они упрямо семенили вслед за старшими. Но большинство из них, едва покинули знакомые дворы, дружно повернулись и пошагали назад.