В комнате было темно. Он слышал храп Вити. Селиванов ощупал себя и сел. Опять его трясло. Но боли не было. На кухне горел свет. Он вышел. Там сидела голая Зоя.
– Есть выпивка? – спросил Селиванов.
Она достала из-под стола бутылку. Посуды не нашлось. Селиванов глотнул из горла.
– Зоя в переводе с греческого означает «жизнь», – сказала Зоя.
Она была грязная, толстая, с опухшим землистым лицом, свалявшимися волосами, обветренными губами, отвисшими до пупка титьками, с татуировкой на руке в виде купидончика.
– Да уж, – сказал он.
– А ты во сне плакал.
Он выглянул в окно. Начинало светать. Улица была пуста.
– Пора мне уходить. Отец ждёт.
– Ну, раз пора, значит, пора.
– Пока.
– Счастливого пути.
Селиванов посмотрел на неё, передёрнулся от отвращения и пошёл по коридору к выходу.
Восторг был такой, что хотелось выбежать из собственного тела.
Придя домой, Наташа переодела и умыла Ирочку, включила ей мультики на планшете, поставила разогреваться кастрюлю с супом и задумалась, кому позвонить в первую очередь. Вариантов было не так много, и она выбрала маму.
– Наталья, что случилось? – сказала мама вместо приветствия. – Что-то с Ирой?
– Нет-нет. Почему ты так решила? – спросила Наташа, расхаживая по кухне. Усидеть на месте было невозможно.
– Взгляни на часы, – строго сказала мама. – Обычно мы созваниваемся в шесть. А сейчас сколько?
– Ничего не случилось, успокойся. То есть нет, случилось! Ещё как случилось!
– Господи, помилуй!
– Случилась удивительная вещь. Сядь.
– Я лежу.
– Ой, тогда лежи. А почему ты лежишь? Тебе плохо?
– Нет, мне хорошо. Я поела и смотрю «Мужское и женское». Гордон обозвал гостя гнидой и пообещал оторвать ему яйца. Как ты считаешь, это нормально?
– Нет, это не очень нормально, – сказала Наташа. – Это как-то даже слишком. Зачем они такое показывают? И зачем ты это смотришь?
– Но другого-то ничего нет, – сказала мама. – Ладно. Ты скажи лучше, что там у тебя произошло.
– Я сейчас взорвусь.
– В каком смысле?
– Меня пригласили сниматься в кино, – сказала Наташа и замерла с приоткрытым ртом.
Мама молчала.
– Ты слышишь?
– Слышу, конечно. А кто пригласил?
– Я гуляла с Ирочкой в парке. Подошёл мужчина, сказал, что он ассистент режиссёра и пригласил на съёмки.
– Он извращенец! – сказала мама. – Не вздумай никуда ходить.
– Нет. Он с «Ленфильма».