Зеленый базар – народное наименование знакового для Душанбе места. Вообще-то в течение полувека это был колхозный рынок Железнодорожного района. Торговали на нем в основном дехкане, которых потом сменили перекупщики. Когда после освобождения Виктор приедет в Таджикистан, он не сможет найти базар на прежнем месте. В 2017 году по решению властей его перенесли на окраину, а по старому адресу должен вырасти 26-этажный коммерческий и жилой комплекс «Башни Ёкута», спроектированный архитекторами ОАЭ, – страны, которую Виктор Бут неплохо знает: некогда там располагалась основная база, штаб-квартира его бизнеса.
После того как Витя окончил четвертый класс, семья переехала в поселок Ленинский – южный пригород Душанбе. Кто был, тот знает. Менее получаса езды по дороге на Курбан-Тюбе (Бохтар), и вы на месте. Совсем небольшое поселение (тогда 7,5 тысячи жителей, сейчас уже 22 тысячи) – весьма историческое место. Уже в новейшие независимые времена таджикские власти переименуют его в Сомониён, что дословно переводится как «саманиды». Речь идет о персидской династии, чья империя в IX веке раскинулась на этих землях, известных тогда как Большой Хорасан (знаменитые хорасанские ковры!). Так память о двух империях – древнеиранской и советской – схлестнулась в головах таджиков в борьбе за настоящее и будущее.
В поселке Ленинский Виктор учился уже в обычной, не языковой, школе № 1 имени А. С. Пушкина. Она и сейчас существует. В «русской» школе, как их называли всегда в национальных республиках. То есть с преподаванием предметов на русском, а не на местном, в данном случае таджикском, языке. Таких школ у соседей России, бывших соотечественников, становится все меньше. Кое-где, как в Латвии или на Украине, образование на русском даже запрещено законом. Местные жители ведут борьбу за право обучать своих детей по-русски, оспаривают неумные запреты этнократии в Европейском суде.
«Местные стремились своих детей отдавать в русские школы, – объясняет интернационалист Бут. – Хотя у нас в классе было очень много национальностей. Знаешь, и крымские татары, и узбеки, и локайцы, много было корейцев вокруг. Ну, такая интересная среда, очень интересно было в этом расти. Это все впитывалось, понималось, и, как всегда, ценилась своя культура. В то же время уважение к местной культуре, очень многому у них можно было научиться. Несмотря на социальную разницу».