(101), за «несвоевременную» публикацию материалов. Между тем, именно эта публикация переломила настроения в Петрограде во время событий 3–4 июня 1917 года.
Если прямых доказательств, что большевики были немецкими «шпионами», к нашему времени не сохранилось (как некоторые думают), то это не означает, что их не было. Кроме того, в условиях войны никто и не должен был в судебном порядке предъявлять доказательства и иметь при этом прямые улики. Достаточно было косвенных улик, которые попали в руки контрразведки и были опубликованы в июне 1917 года. По убеждению контрразведчиков, да и в целом разумных людей, добытых улик было достаточно, чтобы как минимум держать всех большевистских лидеров под замком до конца войны. А лучше бы их было расстрелять по приговору военно-полевого суда. Что этого не было сделано – историческая случайность. Возможно, обусловленная таким малозначительным обстоятельством, что Ульянов-Ленин в гимназические годы был воспитанником Федора Керенского, сын которого мог не разделять радикализма большевиков, но и не противился ему, стараясь лавировать между противостоящими силами, среди которых он больше боялся сил реставрации, а большевиков недооценивал.
В своих воспоминаниях «Россия на историческом повороте» А. Ф. Керенский писал: «Для того чтобы помешать Австрии подписать сепаратный мирный договор, немцам нужен был переворот в Петрограде. Для Ленина немедленный мир с Германией сразу после захвата власти был единственным средством установления диктатуры. И немцы, и Ленин конечно же знали, что 28 октября министр иностранных дел Терещенко (283), представитель Ставки Верховного главнокомандования генерал Головин, представитель социал-демократов Скобелев (100), а также английский посол должны были отбыть в Париж, чтобы принять участие в конференции стран Антанты, назначенной на 3 ноября, которая, без сомнения, могла оказать воздействие на весь ход войны». «Я твердо уверен, что восстание 24–25 октября не случайно совпало по времени с серьезным кризисом в австро-германских отношениях, как не случайно “совпало” контрнаступление Людендорфа с предпринятой Лениным попыткой восстания в июле. К 15 ноября предполагалось заключить сепаратный мир России с Турцией и Болгарией. Вдруг совершенно неожиданно где-то 20 октября мы получили секретное послание от министра иностранных дел Австро-Венгрии графа Чернина. В письме, которое пришло к нам через Швецию, говорилось, что АвстроВенгрия втайне от Германии готова подписать с нами мир».