– Я… Я… Я люблю вас. Я люблю тебя, Милен. – перебирал я длинные кудрявые волосы своей любимой жены.
– Г-г-где ты б-был? – вздрагивающим голосом спросила она.
– Я был т-там. Я ис-с-кал тебя с д-дочкой…
Я посмотрел на свою дочку. Она уже совсем выросла. Красавица, вся в мать. А глаза карие, из-за моих зеленых, скорее. Такая же светлая, лицом и волосом. Но сейчас она совсем угасла, бледная и уставшая. С медицинской трубкой от капельницы в одной руке и с бинтом в другой. На лице выпирал маленький прозрачный ингалятор. Она проснулась, как я взглянул на нее.
– Миль, Миля, дай посмот-трю на дочку. – жена не хотела меня отпускать из крепких искренних объятий, но отпустила, так как видела, что я хочу поздороваться и с ребенком. Уже с подростком даже, но все-таки еще беззащитным перед столь несправедливым миром. Я взял дочку за руку, где был бинт. Правая ручка, такая же нежная, как у Милены.
– Привет, дочь, ну как ты? С тобой все в порядке? Голова не болит?
– Привет, пап.
– Что случилось, ты обожглась?
– Немного… – ответила она, чуть закатив глаза и кашлянув в ингаляторную маску.
Милена стояла позади меня и смотрела на все это со слезами. Она не выдержала и заплакала. Снова.
– Милен, что случилось с вами?
Жена сквозь слезы:
– Она начала кричать… Подошла к окну, посмотреть, а там этот зонт! Куст, цветок, я не знаю! Он пробирался внутрь! Будто живой!
Милена сильно дрожала.
– Как это? Как щупальцами?
– Да, я обрубила его т-табуре-е-т-ко-о-ой, – и снова в слезы.
Я подошел к жене, успокоить ее.
– Спокойно, успокойся, успокойся. Я рядом. Послушай, – я продолжил перебирать ее волосы. – Уезжайте отсюда, как дочку выпишут, уезжайте к…
– Ее не выпишут.
Тишина. Я посмотрел на Милену.
– Как это?
– У нее тяжелая стадия, врачи сказали, что требуется лечение. Но они не знают, как точно это лечить. Потребуется переливание крови с каким-то очищением. И лекарства. И деньги.
– Сколько?
Милена посмотрела на меня и заплакала вновь.
– Понятно. – я начал гладить жену, но мне захотелось, чтобы и меня в этот момент хоть кто-то погладил. Я тоже стал всхлипывать, особенно сильно, когда посмотрел на свою умирающую от этой заразы дочь.
– Милен, я найду деньги. Я обещаю. Мы найдем их и вылечим Нюрку, слышишь? Она выздоровеет. Обещаю, с ней все будет хорошо, слышишь? Посмотри на меня. Она будет жить. И мы будем жить, как раньше, слышишь?