шумно огибая сухие ветки и обходя завалы из срубленных осколками деревьев. Замечаю, что Карат впереди остановился и поднял сжатый кулак. Тут же дублирую сигнал и медленно опускаюсь на колено. Внимательнейшим взглядом осматриваю свой сектор, не упуская командира из поля зрения. Карат оборачивается, взглядом находит меня и пулемётчика и машет рукой: ко мне! Похоже, есть! Аккуратно, пригнувшись, перебегаю к нему, рядом садится Маке с ПК
[5]. Карат показывает рукой направление – на двенадцать часов, метрах в ста пятидесяти, на пригорке. Присматриваюсь в том направлении и вижу ряд окопов за песчаным бруствером. По краям темнеют амбразуры двух блиндажей. От укроповских позиций тянется пустое пространство до самой кромки леса, где сейчас мы и залегли. Командир инструктирует пулемётчика, и тот – где ползком, где перебежкой – уходит на левый фланг. Вижу, что Монтана уже расставил всех по позициям и группа развернулась в полукруг, фронтом к нашей цели. В этот момент Карат наклоняется ко мне и шепчет: «Ф…, твой правый блиндаж, готовь «Шмеля». Видишь просеку справа?» Я киваю: «Вижу». Командир продолжает: «Подползи, займи позицию на самом краю. Как только будешь готов, сигналь тоном. Ёжик гасит дежурного пулемётчика, и ты сразу работаешь. После твоего выстрела Тигр стреляет. Потом отходи к нам, держи правый край». Я ещё раз киваю, аккуратно снимаю тубус с плеча, автомат передвигаю за спину и ползу в указанном направлении.
Просека, вдоль которой мне предстоит работать, – это расчищенный сектор огня укроповского пулемётчика из блиндажа. Мне придётся выскочить в самый центр этого сектора, на открытое пространство, быстренько прицелиться через диоптр «Шмеля», отстреляться и очень резко свалить обратно в лес. И всё это – на глазах у обалдевшего от такой наглости пулемётчика. А по-другому никак: если выстрелить даже из редких зарослей, то капсула «Шмеля» может в полёте зацепить стабилизатором ветки и отклониться или взорваться в самом неподходящем месте, накрыть своих. Да и позади меня при выстреле из этой могучей трубы никого быть не должно: раскалённый выхлоп очень опасен.
Доползаю до границы просеки, сжимаюсь в комок за самым крайним деревом и готовлю «Шмеля». Передняя ручка у меня всегда разложена, ещё перед выходом на задачу это делаю, чтобы не тратить время. Большим пальцем вдавливаю фиксатор, отгибаю чёрную рукоятку вниз. С едва слышным треском рвётся пломба, и рукоятка со щелчком встаёт на место. Проверяю прицел – дальность выставлена на сто пятьдесят метров, как надо. Сдвигаю вперёд пластинку предохранителя и кладу палец вдоль скобы. Всё, огнемёт готов к выстрелу. Подтягиваю ноги, упираюсь носками в землю, чтобы сразу получилось резко оттолкнуться. Прекрасно вижу вражеский блиндаж и светлые песчаные бруствера вдоль окопов. Сердце оглушительно стучит в груди, поэтому делаю несколько глубоких вдохов и даю длинный тональный сигнал по рации. Загорается зелёный огонёк, передача прошла. Время останавливается. Хлёсткий, раскатистый звук выстрела из СВД