– П-прошу, В-ваше Т-темнейшество, – заикаясь пролепетал боров. – Возьмите невесту за руку…
Алина почувствовала, как её левую руку подняли, крепко сжали пальцы… И потащили к борову.
Что за…?
– Эм, Ваше Темнейшество, в-вам церемонию пок-к-ороче или п-полную?
– Покороче.
Алина покосилась на него и вдруг её озарило: эта слабость и немота – его рук дело! Но как? Что – магия?
Впрочем, Алину волновало сейчас не «как?», а скорее, «как он посмел?» Нет, правда! Сначала обездвижил, потом схватил, теперь… Да что, в конце концов, происходит?!
– Т-тогда я сразу с в-вопроса начну. С-согласен ли ты… вы… Кастор Тёмный, взять в жёны принцессу Кристы Аделаиду ви Дейру?
– Согласен.
– Согласна ли ты… Ваше Темнейшество, она д-должна искренно ответить, или об-бряд не сработает.
Алина почувствовала, как слабость стремительно уходит.
Боров продолжал:
– Согласна ли ты, Аделаида ви Дейра, стать женой повелителя Октавии, Крении и…
Слушать дальше она не стала.
Трясущимися от ярости руками Алина схватила с подушки скипетр, повернулась и врезала Темнейшеству по маковке… То есть по короне.
В голове, где-то далеко, но всё-таки билась мысль, что взрослые люди так себя не ведут. Взрослые, сознательные люди выясняют отношения словами, отстаивают свою позицию спокойно, а также выслушивают аргументы противника.
Но какие тут, чёрт возьми, аргументы!
Жезл, встретившись с короной Кощея, зашипел, взорвался искрами – и намертво припаялся к острым зубцам.
Алина по инерции его подняла. Вместе с короной.
И париком.
Под всем этим богатством Его Темнейшество оказался совершенно лысым. И чертовски забавным.
Алина застыла, уставившись на него. И не только она. Даже боров замолчал и попытался улыбнуться.
В голове крутилось: «Надо извиниться! Немедленно извинись!»
Но она и рот не успела открыть.
Лысый почти-жених выбросил в её сторону руку и что-то крикнул. Полыхнуло. Запахло палёным париком.
Покачнувшись, Алина стала падать. Почему-то очень-очень медленно, словно вокруг был не воздух, а патока. И падала она, и падала, пока в глаза не брызнула темнота, а голову окутал сонный туман.
Когда она очнулась во второй раз, её руки были крепко прикованы к изголовью кровати, а полог с розочками заслоняла строгого вида дама в короне. Поджатыми губами, щёлками глаз, а также чем-то ещё неуловимым она очень напомнила Алине мать.