– Но не сейчас. Дай мне минут десять. Хочу перевести дух.
– Понял, шеф.
Оставшись в одиночестве, Антонов налил из графина охлажденного гранатового сока. Отведав приятный на вкус, хотя и чуточку вяжущий напиток, он взял со стола плоский, почти невесомый смартфон.
Несколько минут назад, когда Виктор Михайлович и двое его сотрудников уже подъезжали к этому ресторану на Неглинной, ему пришло короткое сообщение от Козаковой, второе по счету, отправленное ею из Дохи. В первом письме, полученном примерно час назад, в четверть десятого вечера по московскому времени, Анна сообщила, что долетела нормально, проходит оформление, а в зале ее встречает Иван.
Второе сообщение сотрудницы изрядно озадачило Антонова. Анна написала, что они задержатся в Дохе на три или четыре дня. Причину женщина указала коротко: «У Ивана какое-то совещание в понедельник».
Виктор Михайлович открыл файл, приложенный к этому письму. На снимках, взятых, очевидно, с официального сайта, были запечатлены виды отеля, внутренности какого-то номера, бассейн и частный пляж. Антонов, задумчиво кивая, просмотрел эти фотографии.
«Какова истинная причина задержки в Дохе? – размышлял он. – Знала ли ее сама Анна, когда писала мне? Но стоит ли волноваться? Козак – он же Иван Козаков – человек надежный, работает в одной из крупнейших частных военных компаний планеты. Теперь он уже не новичок, не рядовой сотрудник. У него имеются и опыт, и кое-какие заслуги перед руководством своей фирмы. Иван прошел все стадии проверки и служит по контракту уже почти три года.
– Ладно, – сказал себе Антонов. – Нечего ломать голову. Анну обязательно нужно было отправлять в эту поездку, чтобы она получила свежую информацию. Получится у них полноценный отдых с выездом к морю и пальмам – будет хорошо для обоих. Но если даже все ограничится этим недолгим совместным пребыванием в Дохе, то и тогда неплохо получится. Ведь от Козака в крайние два месяца не поступало практически никаких сведений».
В дверь постучались. Не дожидаясь дополнительного приглашения, в помещение вошли сначала бодигард Антонова, а затем и человек, которого тот привел.
– Я проверил, он чист, – нагнувшись к уху Виктора Михайловича, сказал телохранитель.
– Спасибо. А теперь оставьте нас наедине.
Несколько секунд в кабинете висела напряженная тишина, затем послышался негромкий, какой-то надтреснутый голос: