Ленка пожимает плечами. Ей, собственно, и дела нет. Главное, чтобы деньги стабильно поступали в кассу. А кто и что творит после употребления дозы, ее не особо волнует, впрочем, меня это устраивает.
Я выхожу из темного угла и устремляюсь к Кате и ее сексуальным охранникам в размер шкафа, приставленным ее отцом.
Я очень хочу помочь лучшей подруге. Может быть, потому что сама нахожусь в ситуации, когда любовь невозможна. И даже не потому, что любовь моя запретна и неправильна, а он старше на двадцать, бывший убийца. И даже не потому, что все считают меня первоклассной шлюхой.
Все несколько иначе. Однажды он использовал юную восемнадцатилетнюю девушку, приняв ее за проститутку. А когда я пришла ему об этом сообщить, признаться в любви, сказал равнодушно: «Я не просил тебя о невинности».
Он жестко, так же, как его огромный поршень толкался в меня, всадил в сердце осколок. Он заморозил мое сердечко и бросил. Даже не понял, что натворил. Даже не осознал, что лишил меня девственности. Даже не узнал, пока сама не пришла и не сказала.
Но самое страшное не это, а то, что когда я сообщила обо всем отцу, то получила вместо утешения пощечину и недельные каникулы в наркологической клинике. Он посчитал, что мое поведение не нормально. Отец посчитал, что всему причиной наркотики. А ведь всему причина – любовь. Болезненная одержимость к человеку, который был другом моему отцу и предметом моих фантазий.
Но это моя беда, верно? Смысл жаловаться на судьбу. Как есть, так есть. Сама виновата. Была наивной идиоткой, что от себя до сих пор тошно. Сама повелась на глупую иллюзию и расплачиваюсь потерей репутации. Сама совершила ряд ошибок в прошлом.
А у Кати должно быть все хорошо. Любимая подруга заслуживает этого. Она лучше меня, достойней.
Может быть, хоть этим хорошим поступком я и почищу свою загаженную пороком и жаждой не того человека карму.
Дам возможность счастью хоть мельком заглянуть и в мою грязную, пропитанную гнилью жизнь.
Именно по этой причине я совершенно не сомневаюсь в правильности своего решения и, опираясь на стол, потрясывая сиськами, подсыпаю в бокалы троих волшебный порошок.
Легкий, но вставляет с него отлично. Эйфория, рухнувшие запреты, свобода.
Я сначала боялась, что меня спалят, но Катя и не смогла бы ничего заметить. Эта дурочка занята прожиганием во мне дыры, так как всегда считала своих нянек собственностью.