Привязывая!?
Какого хрена, мать вашу!?
– Жаль, у меня с собой нет крючков…
– Что? Зачем? – меня парализует страхом.
– Привязать тебя за соски к клитору.
Я бы закрыла уши, да не могу!
– Ты болен, Тамерлан… – произношу, находясь в шоке от происходящего, а он продолжает делать тугие узлы за стволом и любоваться своей работой.
– Такой вот покорной ты нравишься мне гораздо больше.
– Скорее ад замерзнет, чем я покорюсь хоть одному мужчине! Тем более тебе! Лучше смерть! – ору и плюю ему в лицо.
Тамерлан стирает слюну, еще мгновение смотрит, напряженно двигая челюстью.
Вот сейчас ни капли не смешно. Особенно, когда его шершавая ладонь царапает нежную кожу шеи, а по телу маршируют мурашки. Но я даже вида не подам, отправлю их в наряд и заставлю копать землю. Прикажу зарыться как можно глубже. Потому что я не буду возбуждаться от этого урода, даже когда его пальцы нежно касаются ключиц, даже когда дыхание опаляет губы.
И правильно, потому что в следующую секунду Тамерлан до предела натягивает лямки лифчика, так что они с силой впиваются в кожу, а затем с треском рвутся. Лифчик летит в сторону, а я кричу от боли, но резко глотаю крик, когда его пальцы щипают, оттягивая соски.
Вижу, что его терпение на исходе, что ещё немного, и он снова на меня накинется. Животное. Только я не готова, я совсем беззащитна и это пугает до первобытного ужаса, когда ты не можешь владеть ситуацией, не можешь отстаивать свою честь и жизнь.
Неизвестно, какие извращения он сможет воплотить в реальность. А по его дуреющим глазам видно, что тьмы там больше, чем разума. И я должна попытаться использовать его похоть.
Я должна сделать хоть что-то!
– Уверена, сексом в машине нам будет заниматься гораздо удобнее… – говорю ласково, ноги призывно раздвигаю и облизываю распухшие после поцелуя губы. Он отшатывается и словно приходит в себя. Смотрит презрительно, почти с отвращением.
– А я уверен, что тебе необходимо проветрить куриные мозги, – говорит он и, отпустив грудь, разворачивается и уходит.
Что? Что?
Просто уходит?!
– Тебе лечиться нужно! Ты больной ублюдок! – ору так, как никогда в жизни, но он продолжает идти все дальше, полностью скрываясь из вида. А мне только и остается осматривать густой лес, окрашенный закатными красками, и на панике кричать снова. – Тамерлан! Тамерла-ан! Не уходи! Если ты меня сейчас отпустишь, я забуду об этом! Я ничего не скажу отцу!