Пф… Если хоть одна женщина согласится от него родить. Со смешком ставлю фотографию обратно, еще раз бросая взгляд на женщину рядом. Наверное, это ее квартира. И, судя по черно-белой фотографии, ее давно нет в живых.
В груди становится горячо, словно я узнала что-то важное, неимоверно ценное. Хотел ли Тамерлан, чтобы я это узнала? Или по глупости не убрал фотографию?
Интересно, а мог он по глупости оставить мне сумку? Озираюсь по сторонам.
И мне везет! У дивана стоит мой ридикюль, а в нем, кто бы мог подумать, телефон! Неужели он оставил мне ее? Вот дурак!
«Бл*ть!», – смотрю, что зарядки на телефоне один процент. То есть на один звонок. И кому мне позвонить? В полиции мне не поверят. Отец в командировке. Катю не отпустят ее солдафоны. Лена скорее всего в очередном отходнике после вечеринки, если вообще трубку возьмет.
Можно еще Пете позвонить. Мой одноклассник черти сколько в меня влюблен и вряд ли откажет, но ему придется долго все объяснять. А значит, о себе придется подумать позже. Еще недавно у меня была цель, и план нужно довести до конца. А еще это и поможет мне выбраться.
Так что делаю подсветку экрана минимальной, затем врубаю 2ГИС и смотрю, по какому адресу меня заточил Тамерлан. П*здец. Е*еня. Но делать нечего, и адрес я отправляю Зое, беременной от сына мера девушке, вместе с сообщением:
«Если еще хочешь прижать бывшего, то п*здуй по этому адресу. Прямо сейчас».
И только я вижу, как в приложении загораются галочки голубым, давая понять, что сообщение прочитано, экран гаснет, и я остаюсь без средства связи. С призрачной надеждой, что Зоя приедет. Должна.
Ну а пока можно принять ванну и случайно забыть закрыть воду. Раз уж я в Татаро-Монгольском санатории, то, где мой бассейн, черт подери?!
Но ванная будет набираться долго, так что приходится заткнуть раковину в кухне. На моем лице невольно появляется улыбка, когда представляю счет, который выставят Тамерлану соседи. Как же я люблю пакостить, кто бы знал, и вдвойне приятно, что он моя главная жертва.
Ну а пока вода медленно, но верно стекает на пол, открываю окна и кричу, что есть сил:
– Тону! Тону!