С мамой я главным образом изучал английский, ходил в кафе «Север» и иногда отправлялся на прогулки в более дальние парки. Практически все остальное время я проводил с бабушкой, на которой, собственно, и держался наш дом. Вместе мы прогуливались в саду, ходили по магазинам и сочиняли различные истории, которые должны были способствовать развитию моего воображения. Традиционно сюжет начинался со слов: «Мы стояли на мосту, радио слушали, а какая-то свинья кошелек наш скушала…» А дальше я описывал ход событий на свое усмотрение.
Пожалуй, единственное неприятное воспоминание моего раннего детства – это обязательный послеобеденный сон. Я никогда не засыпал днем и просто мучился час в постели.
Летом как минимум на месяц семья выезжала на дачу. До исторического материализма горожане бежали из городов дабы спастись от зловонных миазмов ранних индустриальных мегаполисов. В дальнейшем рациональные мотивы данной миграции были забыты, и граждане СССР придумывали различные сомнительные объяснения своего бегства из городов. Одни делали это «ради здоровья», другие «для работы на огороде и сбора грибов». Мне кажется, что летняя миграция уже заложена в подсознание россиян, как нерест у рыб.
Первой нашей дачи в Громово я не помню. Как мне рассказывали, там было очень холодно и шумно, поскольку мы снимали дом у шоссе. Какое-то смутное воспоминание у меня осталось от дачи в Бергардовке, на которую мы ездили на такси. Пусть читателя не шокирует этот хруст нарезного батона – как я узнал позднее, тарифы на такси в СССР не менялись почти двадцать лет. А вот третью дачу в Пери я запомнил уже довольно хорошо. Несмотря на юный возраст, я, кажется, неплохо социализировался среди местной молодежи, а также волочился за слабым полом, не пропуская ни одной девочки младше 14 лет. Еще в Пери я гладил козу, валялся в стоге сена и боялся пугала на соседнем участке. Неподалеку от Пери находился военный городок, где мы покупали продукты, включая потрясающе вкусные ватрушки.
В Пери было хорошо, но в Соколинском – лучше. Единственный недостаток этой деревни заключался в ее удаленности: чтобы попасть туда, надо было ехать на электричке до Выборга, а затем еще минут двадцать трястись в автобусе.
В Соколинском мы сначала снимали две комнаты у хозяйки, а затем арендовали стоявший на отшибе дом, почти хутор. Именно в этом месте я и провел два лета перед школой. Купаться мы ходили на залив, в шхеры.