При НЭПе Лазарь преуспел и заработал неплохое состояние. В Невеле у семьи был целый дом, в огороде которого, вероятно было закопано золото, а в сарае спрятана валюта. Но всему хорошему рано или поздно приходит конец. НЭП канул в лету, а мой прадед был подвергнут процедуре, описанной в романе Булгакова «Мастер и Маргарита»: Лазарь Тевельевич был заперт в кутузке до тех пор, пока не согласился отдать все золото на нужды индустриализации. Моя бабушка рассказывала, что если бы в тюрьму посадили его жену Эстер, то советская власть не получила бы ни копейки, но, как я уже писал, бойцовский характер не является отличительной чертой мужчин моего рода.
За ликвидацией НЭПа последовал массовый исход евреев из местечек и городков севера-запада в крупные индустриальные центры. Лишившись традиционных гешефтов, аиды решили использовать новые возможности, представляемые советской властью, и мои предки стали частью этого процесса. В Ленинграде Рыкманы поселились на Петроградской стороне, на Гатчинской улице. Вся семья, которая тогда была еще очень велика, обитала в одной большой коммунальной квартире, и это тоже было типично для той эпохи. Лазарь Рыкман, успешно вырвавшись из лап фининспекторов, пополнил ряды советских служащих, а его жена после нескольких лет мытарств на черных работах, устроилась смотрительницей в ТЮЗ, который тогда еще находился на Моховой. Там она тесно сошлась с одной из своих родственниц, которая после 1940-ого года переехала в Ленинград из Риги, и вместе с ней вела долгие беседы на родном немецком языке.
А между тем о себе уже готовилось заявить новое поколение. Старшая дочь Асне окончила университет с дипломом химика и вышла замуж за Бориса Аграната, с которым прожила долгую и счастливую жизнь, омраченную только одним – их единственный ребенок умер в дни блокады. В 1939 году Ася Агранат устроилась в Лесотехническую академию, где и проработала до пенсии. Ее брат Бенцион, Беня, после окончания учебы был призван в армию и с военной службы вернулся только в 1945 году. Сначала в составе войск химзащиты он прошел финскую компанию, а затем, не успев демобилизоваться, отправился на фронт Великой Отечественной войны. Что же касается моей бабушки, то к 1941 году она окончила школу и поступила в Герценовский институт. Именно тогда, за несколько месяцев до начала войны, она, видимо, познакомилась с моим дедом, Евгением Кирпиченком, но где и когда произошло их первое свидание, мы уже никогда не узнаем.