, цитирует неопубликованные «Воспоминания детства и лицейской поры гр. В. Н. Коковцова», которые хранятся в Бахметьевском архиве (Колумбийский университет, Нью-Йорк, США)
[49]. Д. Ливен приводит их, характеризуя условия формирования личности В. Н. Коковцова, что восполняет пробел о ранних годах жизни будущего министра
[50].
Таким образом, в отечественной и зарубежной историографии расширяется круг исследуемых проблем, связанных с периодом начала XX в. в России. Интерес исследователей включает в научный оборот образы и сюжеты, связанные с персональной историей. Возрастает интерес к анализу взглядов, жизни и результатам деятельности высших государственных деятелей Российской империи конца XIX–нач. XX в., в том числе В. Н. Коковцова. Однако, вне рассмотрения остаются и проблемы модернизации, и напряженная социокультурная среда, в которой приходилось действовать В. Н. Коковцову. В этой связи наиболее удачной из последних публикаций является статья Ф. А. Гайда[51].
Встречающиеся в исследованиях упоминания о различных сторонах общественной деятельности В. Н. Коковцова позволяют говорить о многогранности этой деятельности, затрагивающей практически все сферы жизни общества Российской империи (социальную, экономическую, политическую), и о необходимости ее углубленного изучения в контексте проблем российской модернизации начала XX века. Системный анализ взглядов В. Н. Коковцова в их историческом развитии, анализ результатов его управленческого участия в модернизационной трансформации России с точки зрения теории модернизации, персональной истории, политической психологии в литературе отсутствует. Данное исследование также не снимает многих вопросов, но является попыткой описания на основе анализа широкого круга источников жизненного пути и деятельности такого видного государственного чиновника, который, почему-то, остается вне поля зрения широкой общественности.
Глава I. Личность В. Н. Коковцова
В России проведение в жизнь идей модернизации было связано с непосредственной деятельностью высших государственных лиц, что трактуется исследователями по-разному: от признания роли личностного фактора, до утверждения, что «царская бюрократия, движимая стремлением сохранить собственную власть, была вынуждена выступить носителем «модернизаторской» идеологии»