Во всем виноват Менделеев
В ноябре случилось нечто непонятное, нарушившее равновесие отношений в сторону Алки. В реальности разрушенный паритет резко выявился в учащении случаев помощи этой, по словам Жеки, бездарности, неумехе и дармоедке. Себя он к заявленным классам и видам людей не относил. Жажда мести потребовала немедленных и оперативных действий. В свои дальнейшие планы Жека посвятил, и это вполне естественно, только Женьку – Мишка как полностью очарованная и околдованная сторона мог помешать.
По словам прирожденного выдумщика и, значит, почти историка Жеки знания Алки по курсу химии явно застряли где-то на уровне доменделеевских времен. А по его словам в рамках возможного перспективного применения на производстве средневековые алхимики несомненно стояли выше нее и знали много такого, чего не знает современная студентка. В то же время, самокритично и обоснованно сомневаясь в своих личных знаниях по данному предмету, Жека не поленился сходить в соседнюю группу. Там тоже имелся очевидный научный авторитет. Конечно, не такого высокого уровня как Мишка, но очень даже неплохого. Результатом похода оказалось выяснение типа катализатора разложения. Вопрос с его покупкой легко решался возле пивной химического завода. Требуемое незначительное количество вещества позволяло надеяться на решение вопроса по его закупке на уровне одного литра пива.
Место встречи действительно было выбрано верно. Заключение договора с его возможной пролонгацией открывало безграничные возможности для предоставления Мишке последующих обоснованных доказательств, что его обожаемая и горячо любимая подруга в интеллектуальном плане – пробка для колбы. Почему именно колбы? Жека хотел, чтобы его месть имела техническую и, может быть, даже научную обоснованность.
Где сядет Алка в химическом кабинете, он знал наверняка. Дело в том, что преподаватель химии – Зоя Лазаревна Ротенберг – зная Мишкину безотказность, легким маневром привязала к нему на занятия Ломакину Женьку. В связи с этой девушкой и ее именем нужно заметить следующее. Если на первом месте, то есть самого главного врага, у Жеки всегда стояла Алка, то на второе место в списке противников могла смело рассчитывать студентка Ломакина. И дело было совсем не в ее полной бестолковости – она не одна такая. В первую очередь проблема заключалась в наглом заимствовании и повседневном использовании этой особой благородного и прекрасного имени. В свое время он и так уступил, причем с очевидными моральными издержками, свое первоначальное обозначение на созвучное ему – Жека. Но тогда все было добровольно. А в отношении этой сокурсницы он не смог смириться с очевидной акцией самозахвата. Неизвестных ему родителей этой Женьки Ломакиной Жека в учет не брал.