– Это – Саня! Говорит, на отдел пришло два убийства, и Огурец передал их нам, прикинь! Говорит, психи – по нашей части, – возмутился Виктор.
По этому поводу Гена скулил всю обратную дорогу.
Приехав в отдел, они застали Александра за работой над отчетами по убийствам.
– Пока вы там мило разговаривали, на нас повесили еще два убийства. Да, еще. Вас двоих шеф вызывает!
– К Огурцу на ковер? – переспросил Гена.
– Да, да, идите, вот там мило и поболтаете! – махнул рукой Саня.
Молча они поднялись по лестнице к кабинету начальника УВД Гуревичу, получившему за свою фамилию это нелестное прозвище, и, пройдя мимо милой секретарши, переглянулись перед дверью. Виктор первым шагнул в святая святых… На них уставились пустые бесцветные глаза, прячущиеся за дорогими линзами в золотой оправе.
Шикарная обстановка в стародворянском стиле немного отвлекала от этих глаз.
Низкий голос, с плохо скрываемым ехидством произнес:
– Что же вы не садитесь на стол, не распускаете пальцы веером, а? Я уже не первый раз слышу жалобы на ваше хамское поведение. И от профессора Горина в том числе, чтобы вам стало более понятней!
– Разрешите постоять! – ляпнул Гена.
– А я вам и не разрешал садиться, – буравил Гену взглядом своих глаз полковник Гуревич.
– Вы нас вызывали? – первым опомнился Виктор.
– А вы еще не пришли?
«Надо было помолчать», – подумал Виктор.
Тишина, повисшая в воздухе, была нарушена Гуревичем, двинувшимся из застывшей сцены по направлению к своему креслу. По пути к креслу полковник потерял весь запас своей агрессии и, погрузившись в него, устало сказал:
– Доложите о результатах по самоубийствам.
Виктор четко доложил о беседе с профессором Гориным и о своих дальнейших действиях.
– Мы проверим все прошлое профессора, его жизнь и практику, и поговорим с его сотрудниками о его работе не только в институте, но и в психиатрической клинике.
– Тут за два дня совершено было два убийства. Муж убил жену, а невестка свою свекровь. Это, естественно, две разные семьи, – уже более миролюбиво после доклада Виктора пояснял Гуревич. – Оба преступника были квалифицированы как невменяемые и помещены в изолятор. Вы же проходили курс психологии? – взглянул на кивнувших оперов полковник, – вот и позанимайтесь практикой. Даю на раскрытие этих дел две недели. Всё, вы свободны!