А почему вообще и при чем тут Даня? Все просто. Это чтобы окончательно не запутаться, и чтобы у повествования появились понятные всем ходы. Такие как завязка, кульминация и развязка. Конечно же, с титрами и секретной концовкой, все как положено. Для реализации всего этого и нужно ввести персонажа и провести его через всю книгу. А также его придется как-то обозвать и придумать ему небольшую и скучную предысторию, жизнь.
Почти всем знакомым автора очень нравится имя Даня (поверьте, он спрашивал). Вот пусть оно и останется. Со скучной жизненной историей тоже проблем не предвидится, их у автора с избытком.
Так вот, у Дани тоже была эта мысль: «Есть».
На самом деле, это очень сложное словосочетание.
У него была машина, и не одна. Дом, работа. У него была кофта, купленная на распродаже со скидкой. Очень хорошая кофта, пушистая. Он носил ее под Новый год. Конечно, была не одна кофта, а много. Сотни кофт. Только вот не все сразу. Бывали и такие времена, когда кофт у него вообще не было. Или за Даню кофты выбирала его бабушка. Ужасные такие шерстяные времена, как правило, больше на два размера и с ужасными рисунками. «На вырост», говорила она и любовалась Даней, словно Микеланджело, оказавшийся рядом со своим творением через две тысячи лет и умиляющийся тем, что люди его сохранили в первозданном виде.
Кстати, про первозданный вид. Там в одном столетии картина была настолько испорчена, а реставратор так сильно надышался растворителем, что решился на… назовем это подтасовкой. Он поначалу очень стыдился своей… эм… подлости по отношению к первому человеку, сотворенному Господом нашим. Стыдился своего, как посчитали принимавшие работу епископы, вопиюще безнравственного и безответственного проступка. Они даже обсуждали возможность отлучить реставратора от церкви и сгноить в темнице, но быстро сменили гнев на милость. Все дело в том, что женщины (в их числе – жены реставратора и его обвинителей), увидев отреставрированную роспись, подумали, что размеры у их мужчин вполне еще ничего. Почти сразу все наладилось, обвинения сняли и палачи, и жены, и сейчас подтасовка приняла очень глобальные масштабы. До такой степени, что одна реальность часто выдает себя за другую. И поэтому мы никогда не сможем узнать, что было сначала. Но мы отвлеклись от темы, давайте к ней вернемся.