Дик тут же развернулся и отправился в сарай. Кузнец даже не проводил его взглядом. Не протестовал. Он повернулся к командиру.
– Здоров ты вымахал, Идэн, – произнес он чуть насмешливо. – А в детстве бывало, я мог тебя отмутузить. Хотя тогда ты был и мал, но упрям в драке. Сейчас было бы интересно сойтись. Хотя и рисково.
– Похоже, ты тоже много баек об Ордене слышал, – отозвался охотник и даже чуть дернул угол рта вбок, в жалком подобии улыбки. – Нас там волшебной силой не наделяют, Гилл.
Кузнец чуть подозрительно сощурил глаза. Он знал, что рыцарь не мог его помнить. Или впрямь байки врут?
– А может, все же свидимся после заката на старом месте? – вдруг спросил он.
– Драка или разговор? – тихо уточнил Идэн.
– Больше треп, – решил Гилл. – У меня дочь малая. Не хочу рисковать. Если ты и вправду способен убить ведьму, так я и помочь готов и пива потом поставлю.
– Как отец? – сменил неожиданно охотник тему.
Кузнец тут же скривился. Метнул на рыцаря чуть виноватый взгляд.
– Он не знал, что встретит людей из Ордена, – сказал он. – А не отдать тебя уже не мог.
– Я не в обиде, – бросил легко Идэн. – Я ведь жив.
– Вообще, это да, – подумав, рассудил Гилл. – Отец еще в силе. Работает меньше уже. Переболел в прошлую зиму сильно. Чуть ли не кровью харкал. Местная целительница выходила с трудом. Позже пить стал. Плохо это. Особо когда его приятель загнулся. Уже четыре дня не просыхает.
Охотник чуть нахмурился.
– Кто помер и как? – спросил он.
– Жестянщик Жан, – послушно назвал имя кузнец. – Не знаю, помнишь ли его. Жил в два дома отсюда, если к лесу идти. Преставился как раз пять дней назад.
– Вечером расскажешь, – распорядился Идэн, видя, что к ним возвращается Дик.
Рыцарь, еще на подходе значительно кивнул командиру.
– Мы уходим, – привычно безэмоционально заявил старший в отряде. – Цепь выбрось. Ржу, что счищаете, в землю на кладбище зарой. Так лучше.
Гилл беспокойно нахмурился, а потом понимающе кивнул. Охотники не прощаясь, направились к воротам.
Когда они вернулись в таверну, выяснилось, что Ленц уже вернулся из обители. Он скинул плащ и камзол, стоял в одной льняной белой рубахе, наклонившись над кадкой мыл лицо и свой лысый череп.
– Есть ведьма, – сразу сообщил он, вытираясь полотенцем. – В обители неладно.
– Почему не писали? – нахмурился Идэн.