Вот и сейчас:
– Да это, может, и не надо зашивать, боярин? – просительно тянет здоровенный улан.
– Надо, Прохор, надо, – сурово сообщает экстремал, – рану твою если не зашить, то она два месяца может заживать. А там и зараза из-за этого пойдёт. А зашью – там недельки через три всё заживёт.
Прохор тяжко вздыхает и согласно кивает.
– Готовьте стол, – обращается парень к уланам из контубернии, которые охотно берутся ему ассистировать.
– Та зачем меня на стол, на ём люди едят, – вяло возражает пострадавший.
– Цыть! Человек всяко священней будет, чем хлеб, так что стол не пострадает. Да и что прикажешь – мне в три погибели над тобой горбиться?
Уложив раненого на стол и заранее подготовив всё необходимое, вынужденный медик обмывает рану и сам моет руки. Затем следует аккуратный удар по сонной артерии, и пациент теряет сознание. Метод давно известный у адептов БИ, но скажем так – рискованный. Так бы Игорь даже не попытался заниматься столь рискованным наркозом, но… С начала весны он стал чувствовать что-то… этакое. Экстрасенсорика или что, он сам толком не понимал, но раз работает – нужно пользоваться.
Прохор очухался уже когда обматывали ногу.
– Эт… Когда, боярин? Страшно ж…
– Да всё уже, болезный, – успокоил его попаданец и сурово приказал сопровождающим:
– Сейчас до хаты на руках тащите и проследите, чтоб сам никуда не вставал. Ведро поганое рядом поставьте, чтоб было куда нужду справлять. Ну дней через несколько можно будет и во двор ходить – но так, сторожко.
Те закивали истово и быстро утащили сослуживца.
Кстати, боярином его начали звать достаточно давно. Как понял парень, «Игорь Владимирович» по здешним понятиям было что-то вроде «ваше сиятельство». А обращаться так к рядовому как-то… Ну а «боярин» вроде как и ничего – чуть более фамильярно, но субординации не нарушает.
Вообще, сложилась достаточно странная картина – его упорно считали аристократом. Сам он не подтверждал (и не опровергал) этого, но порой доходило до смешного – все поступки, которые как-то выделяли его из толпы, немедленно приписывались именно аристократическому происхождению. С одной стороны, вроде как и неплохо, попаданца ещё ни разу не заставляли заниматься чем-то помимо воинской учёбы – ну разве что в карауле стоять. А с другой – пришлось следить за своими словами и поступками, что раздражало порой.