– Я на кухню. У кого есть грязные тарелки? – говорю я, подскакивая со своего места.
– Захвати на обратном пути бутылочку Кьянти Классико, Олесенька, – подмигивает мне папа.
Собственно эта бутылочка у нас тоже из старых запасов и стоит как две аренды моей квартиры. Даже не буду спрашивать ради кого папа собирается ее откупорить.
На кухне сваливаю тарелки в раковину и достаю новые, менее пафосные, но с которых тоже можно есть. Поставив их на столешницу, упираюсь в нее руками.
Перед глазами все мутнеет и вертится, хотя свой бокал с вином я лишь пригубила и оставила. На днях нужно обязательно сходить к терапевту. Возможно у меня что-то с давлением. Я всю жизнь была метеочувствительная к переменам погоды.
– У тебя все нормально? – раздается спокойный бархатный голос за моей спиной. – Помощь нужна?
Медленно выпрямляю спину и сосчитав про себя до трех оборачиваюсь.
– Всё хорошо, – улыбаюсь, откидывая волосы за плечи, чувствуя, как локоны рассыпаются по спине почти до поясницы.
Волосы всегда были моей гордостью. Густые, блестящие. Мама часто заплетала мне их в толстую косу или другие прически. Богдан тоже не оставил их без внимания той ночью. Зарывался в них лицом, наматывал на кулак, заставляя прогнуться в спине…
Так, Леська, да что с тобой такое?
Мне хочется надавать себе затрещин.
Смотрю на Богдана, а пошлые, грязные мысли заполняют мою голову.
Отворачиваюсь, сердито уставившись в кухонную плитку.
Ну, переспали один раз. Жениться на мне он не обязан. Как и внимание уделять. Всё было по обоюдному согласию и классно. Очень классно. Настолько классно, что я как идиотка надеялась с утра на какое-то продолжение знакомства. И вот теперь продолжаем.
– Я не знал, что ты дочь Земцова, Олеся, – говорит Богдан.
“А если бы знал, то не отвез бы меня в тот отель?” – вопрос вертится на языке, который я тут же прикусываю, чтобы не сболтнуть лишнего.
Только не на дне рождения папы.
Буду оплакивать свою гордость потом, в одиночестве.
Кожей чувствую, как он перемещается сзади, и всё равно вздрагиваю, когда останавливается прямо за моей спиной.
– Я не доставлю вам никаких проблем, – бормочу, опустив голову. – Можем вообще сделать вид, что видим друг друга первый и последний раз в жизни.
Отцу о знакомстве с его другом я уж точно рассказывать не буду. Да и вообще никому не буду! Разве что Инне… ей, возможно, расскажу, лишь потому, что мне нужно будет с кем-то обсудить этот щекотливый момент. И потому, что именно Инна предложила мне пойти в тот клуб, где около бара я познакомилась с Богданом, а позже и поцеловалась.