Нам с братом тоже хотелось научиться играть. Начали мы с мандолины. Отец показал нам основные приёмы и правила и ушел в очередной рейс. Так что приходилось заниматься без наставника. Первую мелодию я сыграл «Во саду ли, в огороде». Потом пошло полегче и через два-три месяца я имел в репертуаре несколько несложных пьес. Но мандолина была успешно заброшена, и предпочтение было всецело отдано гитаре. Чтобы петь популярные тогда песни достаточно было трех минорных и трех мажорных аккордов.
Поломав пару месяцев пальцы, мы их худо-бедно освоили и могли уже подбирать аккомпанемент к песенкам. Сосед наш по дому Витька занимался в Музыкальной школе по классу баяна и еще очень хорошо играл на концертной балалайке. Он знал ноты и приходил на помощь нам в затруднительных случаях. Мы с ним даже в школе на вечерах самодеятельности давали пару номеров, я на мандолине, а он сопровождал на гитаре.
Конечно, мы впитывали в себя все новые песни, пели их сами, покупали пластинки. Познакомились и с западными образцами, хотя тогда услышать буги-вуги или рок-н-ролл по радио было невозможно. Партия и правительство тщательно оберегало молодежь от тлетворного влияния запада. Но «протечки» этой культуры всё-таки случались. У нашего соседа по двору Валика Лисовского отец плавал на китобойном судне в составе флотилии «Слава». Уходили они в моря поближе к Антарктиде на 8–9 месяцев. После одного из плаваний отец привез Валентину несколько долгоиграющих пластинок с американскими танцевальными мелодиями. Тогда на такой пластинке помещалось до 25 песен или мелодий. На одной были танцы и песни в стиле Буги-Вуги, на другой Рок. Одна пластинка была целиком из песен Элвиса Пресли. Многие мелодии с тех пластинок были и в нашем репертуаре, и иногда, наряду с советскими, разносились с любимого дуба.
Как везде и всегда в школе были уроки пения, школьный хор. В хоре я с восьмого класса уже был запевалой, когда у меня прорезался уверенный баритон.
Как-то отец позвал меня на кухню, там на стенке висел радиоприёмник.
– Послушай, какую прекрасную вещь передают.
Я прислушался. Это была не эстрада, не народные инструменты. Но мелодия увлекала и легко укладывалась в голове. Это была Венгерская рапсодия Ференца Листа в исполнении симфонического оркестра. Такая музыка произвела на меня очень сильное впечатление. С тех пор, наряду с легкой музыкой, я с удовольствием слушал и классику. Сначала отец рекомендовал мне легкие для понимания, популярные произведения, затем я сам начал покупать пластинки, расширяя области привязанностей. Полюбил оперные арии, музыку к балетам, симфонии и инструментальные пьесы. В Измаиле был довольно скромный отдел грампластинок в Центральном Универмаге. Большинство любимых мелодий я находил в поездках на соревнования в больших городах.