Праздничный стол уже давно опустел, торт так и не тронут именинницей, ждет своего часа в холодильнике. Вечер плавно перешел в ночь, позволяя мраку окутать улицы и дома. Ничто уже не способно разрушить тишину, абсолютно все живое погрузилось в тоннель, ведущий напрямую в новый день. Так казалось до этой самой минуты.
Жарко, душно, мокро и невыносимо больно. Айви даже не успела проснуться, как ее пронзительный, душераздирающий, оглушительный крик заставил подорваться с постели родителей и, может быть, ближайших соседей. Этот звук пробрался сквозь открытые окна и эхом разнесся по узкой безлюдной улочке. Отец первым ворвался в комнату дочери, которая так и не прекращала кричать. Ее бросало по кровати из стороны в сторону, она не могла находиться на одном месте, не могла замолчать, не могла справиться. Эта адская боль не имела истоков, она была повсюду, рвала изнутри живот, грудь, ноги, голову, душу.
– Я умираю! Помогите! – выдавила из себя девушка сквозь выворачивающие наизнанку вопли.
Миссис Элфорд трясущимися руками кинулась набирать номер скорой помощи, а отец пытался удержать Айви на одном месте, чтобы не дать ей упасть с кровати во время приступа. Но ее движения оказались такими резкими, сильными, что мистер Элфорд с трудом справлялся. На его лбу выступил пот то ли от усилий, то ли от того, что Айви до смерти напугала его.
– Оливия, скорее! – поторапливал он жену. – Что мне делать? Что с ней?
– Они едут, Том, – сквозь слезы выкрикнула миссис Элфорд. – Айви, боже мой, что с тобой? Что болит, дочка?
Но девушка не слышала, что ей говорят. Все затмила боль. Еще чуть-чуть, и она больше не выдержит. Ей уже хотелось поскорее закончить это и неважно каким именно способом. Она хваталась за ноги, руки, голову, раздирая кожу до крови. Теперь вся она была исцарапана так, будто на нее напал дикий зверь. Только это чувство казалось ничем, по сравнению с тем, что творилось внутри.
– Убейте меня! Прошу!
Белая простыня смялась под извивающимся телом и обрела хаотичные алые разводы. Это были уже не просто царапины, а настоящие раны.
– Том, держи ее, прошу! Она сейчас покалечит себя! – кричала Оливия параллельно с Айви. Смесь всех этих звуков создавала нечто невыносимое для ушей и безумное для понимания. Нет никаких сомнений: соседи, стоя на улице, уже пытаются понять, откуда исходят крики и кого убивают.