Бабушка Паша проснулась от моего топота.
– Это кто там то́пат? Это ты, девка? Я вздрогнула нально от твоего стука-бряка. Гром-от загромыхал, я под одеяло и зализьла, ничё не слышу тожно. Ба́ушка твоя где-ино осталася? С коровами?
– Да! С коровами. Под сосной мы сёдня их пасём.
– Но, там давно не пасли, подросла трава-то. Ты еть вымокла начисто? Платьте сыми, одень сухое. Шерстяны носки в комоде ну-ко погледи жо. Вот еть беда, откуль и налетело… Бежи-ко поешь маленько, голоднёхонька еть, нально. Сичас ну-ко обожди, похлёбку лину тебе. Это чё… така старая уж я стала, враз и не соскочишь с койки-то, куды девачча.
– Бабушка Паша, а сколько тебе лет?
– Чё, скоко лет? Дак еть восемь дисятков уж с лихвой. Я уж запамятовала год, когда роди́лася. Шибко давно это было, оии… при царе Горохе.
– Бабушка, а кто такой царь Горох?
– Царь Горох-от? А кто ж ево знат. Был да и сплыл, говорят. В старину-ту ково ль токо ни бывало. Вот я и роди́лася о ту по́ру.
И начала медленно вставать с кровати.
Пока бабушка Паша садилась, покряхтывала, искала свою дубинку, чтобы опереться на неё, я спрыгнула с кровати и пошла на кухню.
Русская печка была ещё тёплая, там стояла большая чугунка с похлёбкой. Мне было не под силу её достать даже ухватом.
– Ты чё, девка, удумала? Не смий! Надорвёшься! Опрокинешь ишо чугуно́к-от на себя, обваришша, дак я потом чё с тобой буду делать. Я нально сама не спрово́рю его с места сдвинуть. Куды уж тебе. Иди молоко наллю. И́чко вот ишо есь…
– Бабушка, а оно всмятку? Я только такое люблю! Если не всмятку, то не буду. Там желток невкусный.
– Смятку, смятку. Иди-ко бери маленьку ложочку да с хлебом. Соль ишо макай, чтоб скуснее было.
Пока бабушка Паша, постукивая палкой, ушла в сени за молоком, которое стояло в ведре с холодной водой, чтобы не прокисло, я принялась за яйцо. Бабушка Дуся мне всегда утром варила такое. Надломит сверху скорлупу, обчистит маленько, ложечкой смешает варёный белок и жидкий желток прямо в яйце, посолит и кормит меня с ложки. Вкуснотища! А ещё днём иногда даёт лукову соль – сырое яйцо, взбитое с солью и зелёным луком.
А весной бабушка делала и́шенку из пи́стиков, которые на поле растут в сырых местах в начале мая. Их вся деревня собирала, как только они выйдут. Бабушка нарубит пистики се́чкой в корыте, убьёт пару яиц в кастрюлю, молока линёт, всё это на сковородку или в железную банку из-под магазинской селёдки выложит – и в печку. Запечётся и́шенка, румяная такая корочка получится – аромат на всю избу!