Остановился возле конопатого пацана, который тревожно шептался о чем-то с соседом и, сильно хлопнув его по плечу, с усмешкой сказал:
– Не боись, салага, боев уже не будет.
Действительно, нам еще в военкомате обещали, что в Чечне мы будем только восстанавливать разрушенное. Но откуда тогда доносилась стрельба? Правда, улицы, по которым мы въезжали в город, казалось, жили вполне мирной жизнью. По ним деловито двигались автомобили, велосипедисты, прохожие. И хотя в лицах людей чувствовалась некоторая озабоченность, но страха не было. Может, где-то идут учения, – успокаивал я себя.
Вернулся капитан, вывел наше подразделение – человек шестьдесят – за пределы части и повел, как он сказал, в восточную часть города. Его по-прежнему сопровождал сержант. Наконец наша пестрая полугражданская команда оказалась на небольшой площади, по которой то и дело сновали вооруженные с ног до головы военные. К нашему капитану подбежал боец и что-то ему сказал.
– Шагом арш! – тут же прогромыхал голос сержанта.
Мы послушно пошли за ним.
Остановили нас перед подъездом с разбитой дверью.
– Справа по одному, шагом арш! – снова прогорланил сержант, и рота втянулась в обшарпанный с выбитыми окнами коридор, где вдоль стен стояло несколько длинных скамеек.
Капитан звучно крикнул:
– Ставрогов!
Из бокового проема вышел невысокий плотного телосложения прапорщик.
– Принимай пополнение.
Прапорщик заглянул в протянутую ему на планшете ведомость, вытер о гимнастерку руки и, примерившись авторучкой, расписался сначала на одном листе, потом на другом. Копию ведомости забрал себе.
Капитан быстро убрал документ в планшет, козырнув, произнес:
– Удачи вам, ребята! – и твердым шагом вышел из здания.
– Подходи, принимай обмундирование! – приказал прапорщик, и к проему каптерки, перегороженному доской, словно прилавком, быстро выстроилась очередь.
Когда одевались, в воздухе висело напряженное молчание. На лицах новобранцев читалась растерянность, в глазах затаился страх. В эти минуты каждый из нас почувствовал: службы как таковой не будет. Скорее всего нас, необученных и необстрелянных, бросят в кровавую бойню.
Одежду, в которой мы приехали, сложили во дворе в огромную кучу, облили бензином и подожгли. В этом же дворе уже другой капитан в полевой форме стал заниматься с нами строевой подготовкой. После нескольких часов мы уже довольно слаженно маршировали, отбивая на асфальте чеканный шаг.