– Уже уходишь?
– Тебе работать, не хочу злоупотреблять, а то больше не позовешь.
Он не понял – шучу я снова или уже серьезна.
– Спасибо за внимание…
– Мне оно в радость. – Перебила я. – А зеленого друга опять не полил.
Не дожидаясь реакции, взяла банку с отстоявшейся водой и полила растение неизвестной породы, тяжело гнездившееся на подоконнике. Почему-то вспомнился разговор двухлетней давности:
– … а у тебя комнатные растения есть?
– На кухне, на холодильнике что-то зеленеет.
Повернулась к нему. Этот взгляд – полу-удерживающий, до боли знакомый, родной и чужой настолько, что перехватило дыхание. Как правильно, если двое не стали любовниками, они могут остаться друзьями. Дружба связывает, даже, если в ней ничего не связывает. Невидимая нить, которая прочна, только благодаря обоюдному желанию не забыть, что есть он и есть я. Нить, а вместе с нею нежелание одного приблизиться, а другого отпустить и отступиться. Надолго ли? Почему, зачем?..
Медленно подошла, как во сне, подняла руку, провела ладонью по шершавой щетинистой впалой щеке. Он осунулся, похудел, но тот же – мой, запретный…
Тряхнула головой, чтобы отогнать наваждение.
– Ну, милый, я пойду… – Смущенно улыбнулась, запоздало отдернув руку. – Пойду, потолкаюсь в автобусе. Ты знаешь, какие очередины в метро в час-пик?
– Правда? – Он удивленно приподнял брови.
– Ах, да, Солнце, я и забыла, что ты не ездишь на метро, как же, личное авто! – Слова прозвучали, как издевка. Оставалось надеяться, что и эта сойдет мне с рук, сойдет как все остальные. Почему мне все сходит с рук!? Как жаль, что его не вывести из себя, не зажечь тем же огнем, каким пылаю к нему я. Жаль… А иначе – меня бульдозером не выдворить отсюда и черт с ней, с его простудой!..
Он засуетился, глянул в зеркало, приглаживая непослушные волосы на макушке.
– Я тебя отвезу.
– Ты болеешь, тебе нельзя. Да и на чем, на машине?
– Я хочу. – Он упрямо выпятил подбородок.
– Нетушки, не поеду я на машине. – Пока он не опомнился, привстала на цыпочки и чмокнула его в выставленный подбородок.
– Твердо решила? – Пожав плечами, он распахнул дверь.
– Пока.
– Пока. – Он наклонился и легонько коснулся моей щеки своими губами…
Кровь прилила к лицу, сердце заколотилось, стало так легко и радостно! Хотелось петь… и остаться…
– А может, все же я тебя отвезу?..