Ответа долго ждать не пришлось.
– А вот ты, да, ты! Крыса городская!
Безымянный встал и, скрестив руки, смотрел на подходящего к нему «героя». Правильнее, конечно, было бы сказать не «подходящего», а «пытающегося подойти». Человек тяжело дышал, пальцы на рукояти меча (кстати, запрещённого для обывателей образца) побелели. Ноги передвигались еле-еле, но всё же передвигались. Ему осталось пройти пять метров.
Не шаг, даже не полшага, просто нога сместилась вперёд на расстояние чуть большее, чем длина ступни. После паузы вторая проделала то же, на вдвое большее расстояние. И ещё раз. И ещё.
Четыре метра.
Взгляд мага оставался таким же отрешённым, как и в тот момент, когда раздухарившийся ополченец крикнул ему: «Слышь, вот ты на войне был?!». И схватился за меч.
Три.
Безымянный опустил левую руку, и в неё что-то скользнуло из рукава.
Два.
Раздался дикий крик бросившегося вперёд… как его назвать? Ну, этого, пьяного с железкой. Которого тут же «поцеловала» в лоб гирька кистеня, с закономерным результатом.
– Вроде жив. Чрезмерное употребление алкоголя вредит здоровью, особенно если в таком состоянии хвататься за оружие, – маг повернулся к трактирной прислуге. – Что там с моим заказом?
Жизнь продолжалась. Возмущения на границе, конечно, были подавлены, но только лишь подавлены. Мятежники-сепаратисты успокаиваться не торопились и явно пользовались чьей-то магической поддержкой.
Наместники в своё время предоставили Академии практически полную независимость от города и даже от самих Наместников. Ученики Академии везде считались почётными гостями, что уж говорить о преподавателях. Но цена за эти привилегии была проста и понятна: в любой момент встать в строй защитников со всеми силами. Что ж, в очередной раз пришло время платить. Хотя маги и без принуждений участвовали в общественно-государственной жизни. Всё шло в меру хорошо и всё всех «в общем и целом» устраивало.
Получив очередной рапорт весьма однозначного содержания, ещё более однозначного, если рассматривать его в связи с то ли семью, то ли восемью предыдущими, мессир ректор отправил посыльного-письмоносца к Наместнику. С просьбой принять его на заседании Совета. Просьба была удовлетворена.
Наместник выглядел явно встревоженным. Ещё бы, такое письмо! Всё время Академия решала свои проблемы сама, в крайнем случае просила частной аудиенции у соответствующих чиновников. Но в этот раз… Обращение к самому лорду Наместнику, да ещё и с Советом… Мессир ректор не из тех, кто будет поднимать тревогу по пустякам. Что ж… Заседание открылось.