Но я не хотел умирать. Поэтому попытался сбежать. Поймали той же ночью. Уже за окраиной города, когда я почувствовал себя в безопасности и забыл о предосторожностях, нарвался на замаскированный пост джихадистов. Они передали меня в руки службы расследований. А те быстро разобрались во всём. Оставалось лишь дожидаться неминуемой смерти.
В этом потоке безрадостных мыслей долго не получалось заснуть. И когда только, казалось бы, забылся в беспокойном тревожном сне, как вдруг на двери загромыхал железный засов. Скрипучая окованная дверь отворилась и снаружи потребовали, чтобы я выходил. Делать нечего, я обречённо побрёл на выход. Мне снова связали за спиной руки, и Хамза с молчаливым своим напарником не спеша повели подземными коридорами к месту казни. Автоматы оба небрежно держали переброшенными ремнями через плечо. А у молчуна ещё сбоку на поясе свешивался огромный, как мачете, тесак. Оставалось лишь гадать, какой вид убийства предпочтут для меня палачи.
Так мы и продвигались в полумраке туннеля: впереди Хамза, я – за ним и замыкал шествие второй исламист. Изредка передний, слегка обернувшись, зло бросал мне:
– Давай побыстрей там!.. Некогда долго с тобой возиться…
И тогда задний грубо тыкал стволом в спину, бормоча в мой адрес проклятия:
– У-у, шайтан, чтоб твою печень сожрала гиена…
Потом мы вышли из узкого туннеля на так называемый подземный «проспект». Конечно, это не настоящий проспект, к каким все привыкли в городе. Просто это был такой широкий туннель, что в нём запросто проезжали грузовики, как по загородному шоссе. По краям подземки тут и там попадались брошенные остовы отслуживших землеройных машин и различной строительной техники.