Дальше зрелище не из лёгких, когда вбивали гвозди в руки и ноги, когда крики и стоны раздавались по всей голгофе, и преступников пригвождали, я всегда в эти моменты внутренне скорбел и плакал, при этом внешне сохранял спокойствие, ведь несмотря на что меня поражали жестокости наказаний нашего Римского правительства, мне попросту не хотелось быть противником нашему правителю Кесарю, который быстро расправлялся с сентиментальными солдатами, поэтому чувства я давно научился сдерживать. И вот вновь гвозди пронзают троих преступников, но я не на миг не отвожу свой взгляд от Моего будущего Спасителя, в котором в отличие от других в момент страдания отчётливо прослеживалась какая-то не зримая моему взору смелость, охватывающая мои чувства с ног до головы, как будто в этот момент мы распинаем не просто человека, а Бога. Особенно это я даже сказал бы не просто смелость, но сила которая отразилась в момент, когда в ответ на насмешки и оскорбительные шутки священнослужителей, Он просто воскликнул ровным и спокойным голосом, проникающим во все черствые сердца: прости им Отче! Ибо не ведают что творят! Именно в этот момент на моих глазах появились слёзы, но не слёзы сожаления как к другим разбойникам, а слёзы восхищения этим человеком и сожалением к себе грешному. Странно но этот человек, висевший на кресте вызывал больше восхищения чем все греческие поэты и философы, больше чем все римские военные стратегии и достижения, именно в этот момент я стал думать о Нём как о не просто человеке, а как о некто другом.
Дальше меня поразило раскаяние одного злого преступника, и повлиял на него опять никто иной как Иисус. Но тут солдаты отвлекли меня тем, что они делили Его одежды и именно это меня вывело из себя, ведь это были одежды Иисуса, а в это время как раз требовалось подать уксусное в уста преступников чтобы они пережили страдание, и смерть в опьянении этим уксусным настоем, но Иисус отказался, что привело меня к ещё большему удивлению и поразило смелостью пред часом самой смерти. А последние секунды жизни Иисуса, стали для меня самыми явными проявлениями свидетельства Его Божества. Воскликнув Он сказал: Предаю дух мой Отче Тебе! И в этот же час случилась великая тьма и сильное землетрясение, после которого многие с ужасом взирали на распятого Иисуса, а я уже с уверенностью сказал: Истинно этот человек был Сын Божий!