Позвав Бастиана, он закончил купание и лег в расстеленную постельничим постель, приказав ему укрыть себя поверх покрывала еще и медвежьей шкурой.
Неожиданно нахлынули воспоминания, и Рауль погрузился в те времена, когда он был при дворе Эда II де Блуа, пасынка короля Роберта II, который приближался к своему тридцати пятилетию и казался ему старым. Сейчас с высоты своего возраста, когда уже разменян пятый десяток, он понимал, что граф был в то время довольно молод.
Однако постоянные походы по завоеванию других графств, битвы, победы и поражения отпечатались на его лице морщинами и огрубевшей кожей, которые его очень старили.
С семилетнего возраста он вынужден был поселиться в семье графа Блуа в качестве пажа, чтобы пройти практическую школу куртуазии,6 где постигал азы вежливости и светского обращения, формируя в себе качества, которыми должен обладать придворный.
В двенадцать лет его подвели к алтарю в храме отец и мать с зажженными свечами в руках, и Рауль получил из рук священника благословенный меч. С того момента он стал оруженосцем и долго нёс эту тяжелую службу.
Он стремился к свободе, к подвигам, но повседневная рутина затягивала, как болото. Благо, что он был не один: у графа Блуа было несколько оруженосцев, и это хоть отчасти скрашивало его жизнь.
Трудился он в те дни тяжело. С постели поднимался с криком первых петухов и тотчас принимался за работу.
Начало дня встречал в конюшне, поэтому несмелые после ночной тьмы лучи солнца заставали его за чисткой хозяйского коня и оружия. Весь день наполнялся хозяйственными заботами. Частые гости, приезжавшие к сеньору, тоже добавляли работы: приходилось служить им и ухаживать за их конями. Естественно, что такая загруженность всевозможными делами не позволяла скучать.
Однако в свободное время, когда наступал час отдыха, успокаивалось только тело. Что касается души, то она работала с большим напряжением: грусть, думы и мечты не давали ей покоя.
Каждую ночь, когда небо уже было усеяно звездами, а темень окутывала землю, приходилось вместе с другими пажами обходить замковые стены…
В памяти вдруг ожил один из многих моментов. Однажды ранней весной, стоя на замковой стене и рассеянно глядя оттуда на широко развернувшуюся окрестность, он отдыхал телесно, погрузившись в приятные мысли о рыцарских подвигах. И вдруг звуки рога у подъемного моста заставили его вздрогнуть и вернуться в реальность.