Тверские перекрёстки. Выпуск 5 - страница 15

Шрифт
Интервал
Сидели у церквушки,
Однажды на рассвете,
Две кошки, как старушки,
И плакали, как дети.
Вокруг всё незнакомо
И нет хозяйки дома,
В комок сжимались души —
Им так хотелось кушать!
Но их не замечали.
Что для людей их мя-а-у-у?
А кошки так кричали,
Как-будто звали маму.
Не мало ног и ножек
Спешило мимо кошек,
Шипели что-то шины
Несущейся машины…
А брошенные кошки
В надежде, хоть на крошки,
Как нищие старушки,
Сидели у церквушки.

«Подари мне снежинку на счастье…»

Подари мне снежинку на счастье,
Словно в юности – на рукавичке.
Мы сменили любовь на привычку
И теперь у неё мы во власти.
Дом наш тих и угрюм от бессилья,
Словно залы закрытых музеев,
Где ещё друг на друга глазеют
Экспонаты, покрытые пылью.
Это наша с тобою дорога
И другой, вероятно, не будет.
Видишь, солнце повисло, как бубен,
Над постылым двоим нам порогом.
Ночью станет у дома шаманить
Беспокойная дикая вьюга…
Я прошу, протяни ко мне руку, —
Подари мне снежинку на память.

«Закрой глаза и помечтай…»

Закрой глаза и помечтай…
О чём? Душа подскажет.
Есть где-то Ад, а где-то Рай,
Есть – день… и ночь, как сажа.
Вот так черны твои глаза,
Когда ты в диком гневе.
А если нет, то бирюза
Играет в них, как в небе.
И я мечтаю всей душой,
Сомкнув свои ресницы,
О взгляде с нежной бирюзой,
Что по ночам мне снится.

Разговор с подругой

Ирине Гоношилиной

Ожидаются холода…
В доме тоже погода – не лето.
Стоит только подумать об этом, —
Нападает такая хандра!
И не хочется утром вставать,
Выходить за порог из квартиры…
(Знаю, будешь ругать меня, Ира.
Я – в ответ головою кивать).
Так живу, не согрета никем,
Разве только вот кошкою Катей,
Что, как барыня, в чистой кровати.
(У неё никаких нет проблем).

«Киноварью пропитан закат…»

Киноварью пропитан закат,
Словно кровью далёких лет,
И церквей купола хранят
Тот жестокий кровавый след:
Где мрачнели лики икон,
Но не дрогнула зла рука.
Где срывался прощальный стон
С колокольного языка…
Словно головы с плеч долой,
С колоколен колокола
Вниз летели под плач и вой,
Под ликующее – у-р-а-а!
Онемели звонниц уста
(Не спаслись ни мал, ни велик).
И с годами от горя стал
Монастырь, как больной старик.
Но ещё купола, как встарь,
Отражают заката свет.
То ль по ним растеклась киноварь…
То ли кровь пережитых бед.

Маме

Пепел волос запорошило снегом,
Стрижка похожа на одуванчик.
Глаз твоих, мама, выцвело небо,
Как покрывало, что прячет диванчик.
Следующая страница