К чести обозников стоит признать: они не воровали у своих. А в общий котел нукеры сбросили кости, что были оставлены ими на предыдущих дневках. Ильчин молодец, придумал эти самые кости с остатками мяса сохранить на морозе и позже сварить из них шорбу, тщательно выварив до такой степени, чтобы все мясо растворилось в похлебке. Густая, ароматная, с насыщенным вкусом и разварившейся в ней крупой шорба хороша всем, кроме того, что ее приходится очень долго готовить! Но ничего, десяток поставил котел на огонь, как только рассеялись сумерки, заранее отойдя к самой оконечности выпаса – ближе всего к лесу. Иные нукеры стараются держаться от темной чащи подальше – летящие из-за деревьев стрелы и пропадающие в глуби дубрав воинские отряды вызывают у особо впечатлительных суеверный страх! Но Азыд был уверен – на них орусуты не нападут. До самой крепости они обстреливали лишь головной тумен, устраивали засады передовому отряду да дозорам и перекрывали реку рогатками, вмороженными в лед. Значит, будут делать так и впредь! Потому его людям беспокоиться нечего – орусуты ушли вслед за ордой… А вот нукеры других десятков до последнего не учуют аромат шорбы – и никто не сунется к ним просто так, случайно!
И до ее готовности осталось подождать уже совсем немного…
Легкий шелест в воздухе, а после короткий свист прервал умиротворенное ожидание десятка. Ильчин, потянувшийся к котлу со второй порцией пшена, вдруг сильно дернулся, а после неверящим взглядом уставился на свой живот.
Чуть выше пупка в нем обнаружилось торчащее из плоти короткое древко болта, пущенного самострелом, а из глубокой раны вниз бодрым ручейком побежала кровь… В следующий миг кипчак истошно завопил, еще не от боли, что он даже не успел почувствовать, а от ужаса перед скорой и неотвратимой смертью. Хотя молодой нукер пока еще отказывался в нее поверить… Мгновение спустя Азыд уже вскочил на ноги, развернувшись к лесу, но крик его замер на губах, едва вырвавшись из горла, пробитого вторым болтом…
Арбанай упал на обжигающе ледяной снег, и последнее, что он успел разглядеть своим гаснущим взглядом, была тонкая цепочка лыжников, спешно бегущих от леса к выпасам. А уже на грани яви монгол успел расслышать яростный боевой клич елецких ратников:
– Се-е-е-ве-е-е-р-р-р-р!!!
– …Се-е-е-ве-е-е-р-р-р-р!!!