Обидно.
Сцена №11
Я открыл дверь и вошёл, и увидел, что дом пуст, и не знал, кто я здесь, гость или хозяин. Пыльный снег лежал на паркете полов.
И я увидел женщину в белых одеждах.
Она стояла, почти касаясь стены, и казалось, она заполняет собой весь странный мир этого дома, пространство комнат, отчуждённых стенами.
– Кто ты?– спросил я её.
– Тишина,– сказала она.
– Тут какое-то противоречие,– возразил я.– Раз ты говоришь мне, то как же ты можешь быть тишиной?
– Раз ты слышишь меня, значит, я говорю,– сказала она, и я молчал, поражённый необычностью её вида и испуганный её красотой.
– Ещё меня зовут Одиночество,– произнесла она.
Я хотел вскрикнуть, но мой голос был слаб.
– Оглянись вокруг,– сказала она.
И я увидел, что дом пуст.
– Ничего,– сказал я, попытавшись улыбнуться.– Скоро взойдёт солнце, и настанет утро.
– Не думаю,– сказала она.
И я услышал выстрелы.
– Ведь это люди!– воскликнул я.– Значит, есть ещё кто-то, и я не один.
– Послушай,– сказала она, и выстрелы смолкли.– Их больше нет. Они убили друг друга.
Но вот же, воет сирена, сигналят машины, и повсюду шаги, это люди!
– Это улица,– возразила она.
– А эти комнаты, неужели все они пусты!
– В них спят, и ты не должен делать музыку громкой. Им завтра рано вставать, чтобы не опоздать на работу.
– Это всё не то,– пробормотал я.
– Конечно,– сказала она, и мне показалось, что она улыбнулась.
– Что же мне делать?– сказал я.
И она протянула мне что-то, и я спросил: "Что это?"
– Спички,– сказала она и указала мне на тёмный предмет на полу.
Я присмотрелся.
Это была длинная палка с намотанной на неё обгорелой промасленной тряпкой.
Я пнул её ногой.
– Я не питаюсь объедками.
– За это я тебя и люблю,– сказала она.
– Значит, тебя зовут Любовь?
– Это не имеет значения. Я прихожу не на зов. Я не питаюсь объедками.
– Ты знаешь, кажется, я люблю тебя.
– Конечно,– сказала она, и мне снова показалось, что она улыбнулась.
Сценарий №2
Тигр опять сожрал дрессировщика. Когда же эти тигры оставят людей в покое!
Обнажённая женщина расхаживает по манежу, помахивая окровавленным куском мяса. Из мяса торчит кость. Женщина ухмыляется и покачивает бёдрами. Монеты падают, зарываясь в пахнущие зверем опилки.
– Так значит, уходите,– ему жарко, он страдальчески обмахивается программкой.– Уезжаете.
– Да, уезжаю.
– Покидаете свою страну в столь решающий момент. По мне, так это предательство. Судить бы за такие вещи,– он добродушно смеётся.