– Тебе не один шанс дан будет. В каком-то из воплощений память твоя проклюнется, и вспомнишь ты все. А сейчас утешься. По глазам вижу, что не хочешь оставлять землю.
– Я боролся за жизнь до конца. Теперь вижу, что уход неизбежен, – он положил руку на область печени и добавил: – Цирроз. Я мог продлить земное существование, но, – мужчина хлопнул себя по челюсти тыльной стороной ладони, – злоупотреблял.
– Один человек изрек мудрую мысль. Процитировать ее в точности не берусь, но если своими словами, то звучит она примерно так: «О теле, как о корабле, бороздящем океан, заботиться надо, иначе путешествие будет коротким».
– Мне сорок пять, – признался Геннадий.
«Надо же, как износился, на вид все шестьдесят дашь», – продолжала размышлять женщина.
– Не будем отчаиваться, – предложил философ. – Эволюция идет по кривой, у нее не все так гладко и прямо. Иной раз, отыскивая верный путь, можно заплутать, свернуть не туда, – подмигнул он пьющему.
– О чем вы говорите?! – у Кашиной лопнуло терпение, и она высказалась. – Земные воплощения, опыт прошлой жизни… О перерождении философствуете?! Чушь все это! Взрослые же люди, и такое!.. – она закончила свою мысль ироническим, высокомерным, полным превосходства взглядом, в котором сквозило презрение к теме беседы.
– Те, кто не верит в перерождение, все равно не смогут его избежать, – ответил Шалый, покусывая нижнюю губу.
– Вы держитесь за свои убеждения до тех пор, пока ветер перемен не подхватит вашу душу и не унесет в мир тонкой материи, – доброжелательно добавил Симон Петрович.
– С ума сойти, как серьезно вы говорите об этих химерах! – всплеснула руками женщина и, окинув взглядом пустой автобус, пожалела о том, что, не считая ее и сына, кроме двух ненормальных мужского пола, других пассажиров в салоне не было. «Зря я не сдержалась и высказалась, – проплыла запоздалая мысль в сознании Снежаны Андреевны с неутешительным выводом: – Влипла».
– Читаю в ваших глазах сомнения и скептицизм, – начал было философ, но собеседница его тут же прервала.
– Тонкое замечание! Тут и по глазам читать не надо, я вам открыто заявляю, что жизнь человеку дана один раз! Другой жизни не будет! На этом точка.
– Время нас рассудит, – спокойно ответил Симон Петрович. – Встретимся лет через триста…
– Я не могу! – заколыхалась от смеха дама. – Лет через триста?! Давайте лучше через пятьсот, – предложила она.