– Ну и что?
– Что, что! А на следующий день видели эту Марью Леонидовну, мать Степаныча, оборотниху эту, без уха.
– Ну, не знаю… Народ всякое болтает, что ж теперь всему верить?
– Да что верить-то! Видели люди оборотниху без уха? Видели! Отстрелил Петрович свинье ухо? Отстрелил! Что ж не верить-то? – не унималась баба Зина.
– А что с ней стало-то после этого?
– Да померла она… – Зинаида задумалась, – спустя неделю, да померла. Степаныч потом на городской женился, дом продали, двадцать седьмой-то, долго пустой стоял, потом уж туда приехал этот худощавый, сначала нормальный был, разговаривал, бабкам с хозяйством помогал. Потом высох весь, осунулся, ни здрасте, ни до свиданья. Говорят, оборотниха эта проклятие что ль какое на дом наложила, закопала в огороде что-то, и, мол, каждый, кто поселится в том месте, либо с ума сойдет, либо убьет кого, а потом и сам помрет.
– Старуха эта, что ж, тоже убила кого? – уточнила бабушка.
– Какая старуха? – не поняла баба Зина.
– Ну та, что в свинью превращалась.
– Да прям, нет.
– А от чего ж умерла-то?
– Да почем я знаю! Померла и померла. Да и ухо отстрелили, – ответила Зинаида.
– Да нет, глупости, глупости – это всё, – покачала головой бабушка.
– Ну как знаешь. Да вот только, давненько я этого худощавого не видала, всё малец какой-то уже второй год мелькает. В прошлом году дед еще появлялся пару раз, а сейчас июль уж пошел, а я его ни разу не видала, только пацана этого. Уж не помер ли, а может и пацан его прибрал.
– Да откуда тебе знать, живет там дед или нет, ты же редко на той горе бываешь?
– Где ж редко? Я к Верке-то хожу, все мимо пройду, да или у нее и спрошу, что, мол, не видать, худощавого? Нет, говорит, не видать.
– А что за мальчик-то? – спросила бабушка, поправив очки.
– Да покуда я знаю! – взмахнула рукой Зинаида. – Внук видать, а может и сын, а коли и еще кто, не знаю. Наркоман он.
– Откуда ж ты знаешь, что наркоман? – ехидно улыбнулась бабушка.
– Да там и знать нечего, ты глянь на него.
Тогда в разговор я не полезла, а вот вечером, когда сели ужинать, снова вспомнила про эту историю. Почему-то она меня зацепила.
– Бабушка, – обратилась я, дожевывая салат из огурца с помидором, – ты веришь в проклятия?
– Верю, – коротко ответила она.
– Но ты не веришь, что на том доме, о котором баба Зина рассказывала, лежит проклятие? – пыталась разговорить я бабушку.